Наконец-то мы оказались дома. Я глубоко выдохнула, теперь осталось дождаться папу, чтобы он поднял меня в мою комнату. В мою крепость.
Мама кладет шуршащие пакеты с покупками на маленький диванчик в прихожей и присаживается.
– Любая другая девушка была рада, если бы родители тратили на нее столько денег.
– Я не просила тебя тратить на меня деньги, не забывай, что у тебя есть еще одна дочь.
– Я не забываю, я просто поражаюсь. Что мы с Ричардом делаем не так?
– Все. Вы пытаетесь окружить меня дурацкой заботой, заставить поверить, что моя жизнь не кончена и что лучшее меня ждет впереди.
– Отлично. То есть это мы виноваты во всем, что сейчас с тобой происходит?
– Отчасти. Вы меня не понимаете. Я не хочу, чтобы вы кружились надо мной сутки напролет, просто оставьте меня в покое, в моей комнате. Я не хочу выходить на улицу, видеть счастливых, здоровых людей. Не хочу.
– Мы тебя не понимаем, ясно. А ты… ты нас понимаешь, Вирджиния? Ты понимаешь, каково это – знать, что твой ребенок страдает, а ты ничем не можешь ему помочь?! Ты понимаешь, каково это – видеть, как в тебе постепенно угасает жизнь? Ты тоже не понимаешь нас!
– Мама, ты меня не слышишь! Я просто хочу, чтобы вы все оставили меня в покое, вот и все!
Наш разговор постепенно превращается в крик двух истеричных женщин.
Мама встает с диванчика, подходит к окну на кухне и медленно выдыхает.
– Ты нас мучаешь, Вирджиния.
– Я знаю, что я вас мучаю. Поэтому я и хочу, чтобы мы разделились с вами на два суверенных мира. Моя жизнь, она… остановилась. Единственное, о чем я молю, так это однажды не проснуться. Мне кажется, умереть во сне – это самая лучшая смерть.
– Замолчи! Замолчи, Вирджиния! Каждое твое слово для меня как ножевое ранение! Хорошо, если ты хочешь, чтоб мы оставили тебя в покое – будь по-твоему. Я просто не могу поверить, что моя дочь стала такой. Знаешь, сколько людей живут с таким диагнозом, как у тебя? И ничего! Они заводят семьи, живут счастливо, как обычные люди. И только ты зациклилась на этой чертовой коляске. Ты заставляешь страдать всех нас! Когда мы узнали, что ты попала в аварию, нас с Ричардом чуть не парализовало! – Из маминых глаз закапали одна за другой слезы, и мое сердце затрепетало от боли. – Во всем, что сейчас с тобой происходит, виновата только ты! В твоей крови обнаружили алкоголь, ты села за руль пьяная и прекрасно знала, чем это все может закончиться!
Неожиданно домой возвращается папа. Увидев красные заплаканные глаза мамы, он растерялся.
– Рэйчел, что случилось?
– Ничего. Отнеси ее в комнату.
Папа стоит с ошарашенным видом. Я опустила глаза, потому что уже в полной мере ощутила свою вину.
– Надеюсь, потом ты расскажешь, в чем дело?
– Нечего рассказывать, Ричард. Наша дочь законченная эгоистка. Вот и все.
Оказавшись в своей комнате, я поддалась эмоциям. Я зарылась поглубже в одеяло, чтобы не слышать голоса мамы и папы, а затем громкий мамин плач. Мне так стыдно за то, что я затеяла такой жуткий скандал. Я сама не понимаю, что со мной происходит. С каждым днем моя психика, мировоззрение меняются, и в этой ситуации безумно жаль людей, которые оказались рядом со мной. Я и не заметила, как крепко заснула, хотя крепкий сон для меня большая редкость. Проснулась спустя несколько часов из-за звука скайпа. Я вылезла из-под одеяла, взяла ноутбук, который лежал на полке около изголовья кровати. Мне звонит Лив. Я посмотрела на свое изображение в экране ноутбука: опухшие глаза, вялое лицо, растрепанные волосы. Нет, Лив хоть и моя подруга, но она не должна меня видеть в таком виде. Я закрываю ноут и решаю, что мне нужно срочно умыться. Я сажусь в кресло, доезжаю до ванной. Понимаю, что немного потерялась во времени, оказалось, что сейчас уже где-то одиннадцать вечера и вся семья уже давно разошлась по спальням.
Наша ванная не предназначена для меня. Слишком высокая раковина затрудняла простой процесс чистки зубов, но я уже привыкла к этому. Когда я почистила зубы и еле-еле умылась, я заметила на краешке раковины лезвие. Сам Черт подтолкнул меня взять это лезвие, я несколько секунд рассматривала его, затем посмотрела на свои ноги и легким движением руки полоснула по ляжке. Ничего. Никаких ощущений, только струйка крови стремительно расползалась по ноге. Меня взбесило это бесчувствие. В меня словно кто-то вселился, и я с яростью начала делать новые порезы на ногах.
