беспокойного сына, неизвестно.
Иван побывал на учебных сборах, «отбыл» положенный срок во
внутренних войсках и возвратился домой. К радости родителей, он первый
среди братьев стал постоянно работать в войсковой мастерской, где быстро
освоил нужную казакам профессию шорника. Без его «продукта» (узда,
подпруга, шлея и пр.) ни одна сотня не выступала в поход: уральцы хотели
52
иметь надежное и красивое снаряжение: «Ведь на плохую сбрую – и
плохой выезд».
Незаметно подходило время, когда нужно было готовить к службе
Иллариона со Степаном. Единственная дочь выросла без отцовских забот и
ласки. Она – уже не молоденькая девочка. Давно надо было приготовить
приданое для будущей невесты. Да все недосуг. «Так еще и останется дочь
в девках», – иногда беспокойно думал отец.
Временами жилось нелегко. Особенно тяжело – в засуху, за несколько
лет до большой войны: сначала – невыносимая жара, сухие ветры,
бескормица, смерть лошади, неурожай; потом – неожиданная, страшная
болезнь (холера) во всем Войске. На улицах города – толпы голодных,
больных. Каждое утро санитары увозили десятки трупов в морг.
Нашей семье повезло: все остались живы.. Хозяйка дома, надеясь на
милость Божию, молилась о спасении детей и мужа от голодной смерти и
неизвестной болезни («заразы»). Дед, как многие уральцы, больше верил в
себя, в свои рабочие руки и умение договариваться с разными людьми.
Несколько раз ездил в илецкие станицы и хутора. Хитростью (или
просьбами?) «нашел» и привез домой два мешка муки и зерна. Правда,
пришлось отдать и продать кое-что из хозяйства. Но не жалел: в семье
никто не болел холерой и не умер от голода.
Через два-три года страшные времена забылись. И дела в доме,
кажется, вновь наладились. Зимой дед с сыновьями побывал на багренье,
весной отправились на плавню. Довольные, радостные, возвратились
домой с хорошей «прибылью».
Но жизнь, как известно, – не только веселый казачий праздник на
Урале. В ней постоянно происходит что-то новое, порою непонятное и
печальное. Незаметно в большой семье создалось странное положение:
двухэтажный дом, раньше казавшийся просторным, вдруг превратился в
тесный для взрослых и детей. Каждому хотелось иметь свой отдельный
уголок – комнату и заниматься не только общими, семейными, но и
своими, личными делами. Сыновья порою выражали недовольство
сложной жизнью и заговорили о свободе. Но дед не спешил отпускать «на
волю» ни дочь, ни сыновей. Он давно привык к тому, что дети всегда
рядом с ним и готовы выполнять все его просьбы-приказы. Возможно, в
нем говорило ревнивое чувство главы традиционной казачьей семьи? Или
дед опасался, что сыновья не справятся с жизненными трудностями? Или
испытывал чувство страха при мысли о приближающейся старости и
горьком одиночестве?
12
Большая война отодвинула в сторону возникшие семейные
«недоразумения» и осложнила исполнение многих хозяйственных дел.
53
Теперь нужно было думать и заботиться не только о них, но и о многом
другом, жить и работать иначе, чем в мирные годы.
Церковь провела большие службы и торжественные шествия, власти –
военные парады на центральной улице. Газеты быстро опубликовали
патриотические статьи, обещавшие скорую победу над «вероломной»
Германией. Атаман С. Хабалов объявил мобилизацию казаков. Недавно
вернувшийся домой Поликарп оказался в полку, который после
формирования отправили в сторону Москвы. Казаков, наверное, ждал
фронт.
Иван, занятый в войсковой мастерской, т.е. как человек, работающий
на войну, был освобожден от службы в армии. В 1915–16 - м он несколько
раз выезжал на фронт, в Казань и Киев: отвозил в уральские полки готовую
продукцию. Иногда встречался со знакомыми земляками и тогда привозил
на родину письма и приветы казаков родным.
Степан и Илларион вместе с несколькими сотнями казаков попали в
запасной полк, расположенный в городе. «Видимо, для порядка. Война...
