Им будут аккомпанировать самые блестящие симфонические оркестры с дирижерами из Рима и Парижа, Лондона и Филадельфии, исполняя музыку, сочиненную по случаю торжеств всеми величайшими из ныне живущих композиторов, на стихи, сложенные лучшими из ныне живущих поэтов.
И все это будет происходить в окружении виднейших священнослужителей, пасторов, раввинов, прессы и политиков со всех континентов, возносящих в небеса руки и голоса во славу величайшего избавления от гравитации, ограничений времени и Земного плена, дабы взмыть к Луне и Марсу, а в какое-нибудь доброе будущее время — к Плутону, а то и дальше.
Полагаю, публика должна быть светская: политики нашей страны и НАСА в нынешнем виде. Но в тот предстартовый вечер отделение церкви от государства можно было бы приостановить на несколько часов. Мы должны пригласить ватагу атеистов, агностиков, наводящих тоску, и, может быть, позвать даже Папу Римского участвовать в нашей Вечере. Если усадить Папу на одном конце Блока Сборки Аппарата, а нашего Президента и Королеву Англии — на другом, то чаши весов окажутся в идеальном равновесии, а между ними будет кишеть всяческая пестрая мелкая рыбешка.
А в заключение нашего симфонического певческого драматического театрального представления все пусковые башни на побережье мыса Канаверал должны разразиться величайшим в мире и в истории фейерверком, вычерчивая огненные купола взрывами на всех телеэкранах. С мыса Канаверал должна взметнуться струя звездного пламени, затмевающая сами звезды.
А тем временем неподалеку, на главной пусковой башне, будет дожидаться марсианская ракета, разрисованная символикой полетов и мечтаний о полете из всех исторических эпох… Крыльями, шарами, огненными колесницами Ассирии и греческими вечерами и парижскими восходами!
Вот вам и Причины.
И пустынный театр Канаверал-Кеннеди.
Канаверал-Кеннеди ждет и жаждет вознести ввысь нашу бренную плоть и исполнить наши мечты.
Чего же мы медлим?
Чего дожидаемся?
Ведь все системы вопиют:
— ВЗЛЕТАЙТЕ!
2001
