- К тому же, парализованная жена всегда дома, - добавил Игорь. - Она бы услышала выстрел, если бы его произвел Николай. А потом услышала бы и второй выстрел и сообщила об этом следствию.
- А вот тут сучка Марина может сыграть свою роль, - лицо верной боевой подруги исказилось гримасой ненависти.
- Ты часто обзываешь вдову нелицеприятными словами. Это всего лишь твое негативное отношение к жене любовника или у тебя есть что-то еще?
- Есть, и немало, - кивнула Алла. - Но об этом потом. Сейчас я хочу вместе с вами прояснить все, чем самоубийство Виктора может грозить Николаю. Во-первых, ещё неясно, в плюс или в минус то, что его видели Вероника с мужем. Когда менты их опрашивали, оба сказали, будто ничего не слышали, не видели, не знают. Ясен перец, народ сейчас не рвется в свидетели. Кому охота просиживать часами в следственном отделе, чтобы исполнить свой гражданский долг! Всем теперь срать на этот пресловутый долг, поскольку государству срать на своих граждан, в том числе, и на законопослушных. А Вероника могла бы сообщить то, что сказал ей Коля, мол, приехал к приятелю, но того не было дома, потому и сидел в машине, ждал, когда тот вернется с работы. И это было бы ему в плюс - человек случайно оказался у ворот дома, в котором потом произошло убийство. Как Николай входил в дом Виктора и как из него выходил, - никто из соседей не видел. А сидеть возле ворот никому не запрещено.
- Веронику с её мужем можно подкупить, чтобы они дали показания возразил Казанова.
- Да они сами подкупят кого угодно, - хмыкнула Алла. - Ты видел, какой у Виктора особняк? А у мадам Вероники вдвое круче, мне говорили "самаритянки". Одна из них, Ира Молодцова, ходит к ней делать массаж, а заодно собирает информацию. У них там унитазы чуть ли не из золота девяносто шестой пробы и прочие новорусские навороты. Мадам Вероника даже на даче ходит в бранзулетках по шесть карат в каждом. У тебя, Казанова, бабок не хватит их подкупить, хоть ты у нас мужичок не бедный.
- Ну, тогда уговорить их дать показания, - не сдавался тот.
- Попробуй, уговори, - ехидным тоном посоветовала верная боевая подруга. - В лучшем случае тебе без всяких разговоров укажут на дверь, а в худшем натравят двух весьма неприветливо настроенных догов. Имеют право. Поскольку ты своим вторжением нарушаешь их конституционное право на отдых и частную жизнь. Мадам Вероника - толстая бабища на пятом десятке, большая любительница повертеть своим откормленным задом перед любым существом мужского пола. А Николай, желая обзавестись свидетельницей и вместе с ней дождаться выстрела, имел неосмотрительность предложить ей сигарету, пригласить в свою машину, и Вероника вовсю с ним заигрывала. Намылилась усесться в его "Олдсмобиль", и даже уже свой жирный зад отклячила. Но не успела. На её беду выскочил не менее откормленный супруг, давно утративший способность к постельным телодвижениям и потому чрезвычайно ревнивый, и заорал, чтобы она немедленно вернулась в дом. И эта престарелая кокетка покорно пошла, как побитая собака. В родных стенах муженек, небось, всыпал её по первое число и строго-настрого запретил высовываться даже в окно. Так что мадам Вероника не свидетель, потому что в противном случае опять получит плюху от своего ревнивого хазбенда. Да и он тоже хреновый свидетель, потому что со зла на красавца Николашу может ляпнуть совсем не то, что нам нужно. Мало ли что придет ему в башку, заросшую жиром.
- Ну, ладно, будем считать, что они вообще не свидетели, поскольку не желают тратить свое драгоценное время на исполнение гражданского долга, и при повторном опросе снова подтвердят, что ничего не видели. Зато алиби Николая подтвердит сосед, услышавший выстрел. Ведь Николай в тот момент сидел в машине.
- Это вовсе не сосед. Зовут его Глебом. Он любовник бабы по имени Зарема, иногда приезжает к ней. Правда, ещё один сосед, Толя, его не раз видел и полагал, что он живет в их поселке. Толя с Глебом вместе вошли в дом Виктора и обнаружили тело. "Самаритянки" выяснили, что Зарема замужем. Правда, сейчас живут с мужем врозь, он в Москве, а она за городом. Сгоряча, услышав выстрел, Глеб кинулся в дом. А потом подумал, что подставился сам и подставил Зарему, - её муж татарин, страшно ревнивый. Узнав, что кто-то шастает к его жене, как к себе домой, отрежет ему яйца ятаганом. Глеб умный, как сто китайцев, не нашел ничего лучшего, как назваться другой фамилией и дать мифический московский адрес. Приехавшие менты опросили их по горячим следам, паспортов у обоих, понятное дело, при себе не оказалось, - и Толя, и Глеб прибежали, в чем были. А после, под шумок Глеб смылся. Да и не представлял он особой ценности для следствия - слышал выстрел, пришел вместе с соседом в дом, обнаружил тело, ничего не трогал, вот и все. А Зарема боится, что муж узнает про любовника, и стоит насмерть. Мол, приходил какой-то парень чинить электропроводку, сам забегал, когда у него было время, работы в её доме для него немало - то люстра перегорела, то выключатели разболтались, то розетка задымилась. Твердит - знать его не знаю, ни имени, ни фамилии, ни где живет.
