— Перекурв? — спросил Отто.
— Он самый. Только лучше без курв. Кружкой кофе обойдемся.
Проясняя тонкую грань между «куром» и «курвом», пошли в пищеблок. Из кабинета начальства доносилось рявканье и музыка. Новые времена: у Коваленко стиль работы куда погромче, чем у Сан Саныча. То рявканье — вовсе не ругань, а обсуждение текущих вопросов с начальником внутренней охраны — новый капитан был чуть пониже Валеры, но пошире в плечах. В дверь проходил исключительно боком. Кажется, из спецназа ВКО[110] перевели. Беседе серьезных мужчин негромко подпевали динамики компьютера:
В ковбойках пестрой клетчатой расцветки,
В болотных сапогах не по ноге —
Девчонки из геологоразведки
Шагают по нехоженой тайге…
[111]Немножко не того десятилетия песня. Ну, Валера об этом наверняка знает. Звуковой ретрофон помогает старшему лейтенанту сосредоточиться и верить, что он вернется. Туда. Где девушки в ужасных сапогах, где трусов и паникеров расстреливают, а Ташкентский фронт однозначно презирают. Ведь как ни убеждай себя, что здесь тоже важно и нужно, что тоже почти фронт, совесть мучит, не отпускает, зараза такая. Ну, вернуться-то придется…
