За окном глубокая ночь. Тебе, как и мне, сегодня не спится. Что тревожит тебя? Какие кошмары не дают уснуть, заставляя тебя выпивать очередную чашку кофе? Или это просто сволочь-бессонница, бесцеремонно потревожившая тебя сегодняшней ночью? И вчерашней. И позавчерашней. И…
Я рывком села так прямо, что от резкого движения едва не разлила чай. Когда я успела взять в руку кружку?
Ты только что открыла сообщение. Ты только что прочитала его. Ты только что одним кликом мышки — или тачпада? я даже этого не знаю! — лишила меня спокойствия. Что… что мне делать? Как отмотать время назад? Как удалить то, что удалить уже невозможно?
А время все шло. Ему было плевать на то, что я хотела остановить его или повернуть на сто восемьдесят градусов. Секунды капали на меня, словно были водой из пресловутой «китайской пытки»*, и от этого хотелось выть волком, царапать стены, ибо нет худшего мучения, чем ждать и не иметь возможности повлиять на события. А в конце сойти с ума.
И вот, когда меня уже готово было разорвать на куски, привычное звуковое оповещение взрезало наэлектризованную тишину. Я порывисто вздохнула.
Ты ответила, и затаившаяся радость стала постепенно оживать во мне.
«И тебе привет)
Ты чего не спишь?»
_________________________________________________
*«китайская пытка» водой — человека в темноте привязывали так, чтобы он не смог шевелиться — даже головой; капли воды примерно раз в минуту падали ему на лоб, и это сводило человека с ума. Вот такие вот страдания у нашей героини.
========== Др. 5 ==========
Как всего лишь одна фраза, сказанная хорошо поставленным голосом, может заставить даже самую крепкую броню сложиться пополам, прорвать оборону, словно она картонная. Мои горячие щеки сдали бы меня с потрохами, но в темноте их, пылающих, не было видно. Конечно, ты могла бы ладонью дотронуться до моей щеки, но ты этого не сделала. Да и зачем бы тебе следовало это делать? А хриплый голос ты приписала к моему состоянию. Тридцать восемь и два — температура, после которой уже говоришь или вытворяешь что хочешь и не думаешь о последствиях.
Место встречи изменить нельзя? Чушь. В моем случае — полнейшая. Нельзя изменить время встречи. Я уже перестала задаваться вопросом, почему мы всегда пересекаемся вечерами.
На улице темно, но я вижу твое лицо так ясно, словно факелы освещают его.
Ты куришь. Медленно, наслаждаясь процессом, ты подносишь тонкую сигарету к губам и, чуть прикрыв глаза, затягиваешься. Небрежно сжатая меж двух пальцев сигарета трепещет от прикосновения твоих губ. И каждый раз у меня перехватывает дыхание.
Посадить бы тебя в кожаное кресло с сигаретой, а затем погасить свет, услышать тихий низкий голос. Задернуть шторы в комнате, чтобы даже лунный свет не посмел коснуться твоего обнаженного запястья.
— И нарисовать это.
Сигарета замерла в паре сантиметров от уже приоткрывшихся в предвкушении мягких губ. Ты с изумительной небрежностью медленно повернулась ко мне и задала вопрос, которого я не расслышала. Сердце мое оглушительно стучало в ушах. Рот был приоткрыт. Я почти была готова ответить тебе — сказать хоть что-нибудь, — как слова занемели в горле.
Ты стояла так близко, что я почти ощущала тепло твоего тела. Или же это мое воображение и состояние насмехались надо мной?
Тонкими пальцами — до чего же они худые! — ты перевернула сигарету. Сколько времени прошло, прежде чем я заметила ее перед своими глазами? Твою сигарету. Она застыла передо мной, а ты, не сводя с меня глаз, ждала. Я неуверенно дотронулась губами до сигареты, затянулась, одновременно с этим боясь отвести взгляд в сторону. Твои губы дрогнули в едва заметной улыбке.
— Выдыхай, — прошептала ты.
========== Др. 6 ==========
Маршрутка приехала на удивление быстро. Видимо, водитель тоже спешил закончить свою работу, хотел попасть домой как можно скорее и, взяв в руку бутылку дешевого пива, расслабленно развалиться перед телевизором. Из желтой машины, издалека похожей на грязный тостер, вовсю орало «Какое-то-там-радио», причем чаще всего в воспроизведенных песнях слышались рифмы «меня — тебя», «мое — твое», «никогда — навсегда», «я — ля-ля». Водитель, бодрый и веселый пузатый мужчина, погладил лысину, дал сдачу и что-то произнес, но я не ответила. Не хотелось ни с кем говорить. Вяло улыбнувшись, я сделала шаг в салон и на мгновение замерла. В нем не горел свет.
