— Нет, меня зовут не Мийтреем. Ладно, можете не подъезжать, обойдемся…
И, махнув рукой, он тоже исчез в лесу. Анни сидела ошеломленная, держа весла на весу. Пекка молча следил, как с весла падали в воду капли: сперва часто, потом реже.
Анни опустила весла в воду и так круто повернула лодку, что в уключинах затрещало. Она гребла изо всех сил, так, что вода перед лодкой забурлила, а за кормой оставались крутящиеся воронки. Пекке стало боязно. На кого это мать так рассердилась?
— Пекка, ты помнишь Микиттова Мийтрея?
Пекка кивнул головой. Об этом Мийтрее у них в доме много говорили: ведь это он убил дядю Олексея.
Понемногу Анни успокоилась. Почему Мийтрей спрятался в лесу? Неужели он узнал Анни и испугался? И от кого он скрывается? Ведь сейчас в деревне нет ни красных, ни белых, а солдаты Ухтинского правительства даже не в форме, и к тому же это свои, карелы. Может, Мийтрей испугался Анни? Будь он хоть красный, хоть белый, хоть черный как головешка, в лодку бы она его не взяла. А если бы он и сел в лодку, то двинула бы его веслом по башке и в озеро бросила. Интересно, а что это за финн с ним был. Наверно, такой же бандит с большой дороги, как и Мийтрей…
Начал накрапывать дождь. Потом поднялся ветер. Сперва налетел порывом, потом взбаламутилось все озеро. Вскоре оно запенилось, заволновалось. Ветер был встречный, и волны, разбиваясь о нос лодки, обдавали спину Анни холодными брызгами. Пекка сидел на корме, крепко ухватившись обеими руками за борта лодки. Анни с тревогой подумала, что мальчику было бы безопасней сесть на дно лодки, но в лодку набралось много воды, а вычерпывать ей было некогда. Скорее бы добраться до берега! Надо же было так случиться: на самой середине озера их захватил ветер. Волны становились все круче, лодка то взлетала на пенистых волнах, то проваливалась между ними словно в черную бездну. Анни гребла изо всех сил, упираясь ногами в дно лодки и сжимая весла так, что костяшки пальцев побелели.
— Держись крепче! — кричала она сыну. — Тебе не холодно?
Мальчик ничего не ответил. Конечно, ему было холодно, но мать ничем не могла помочь. Сшитое из старой шинели пальто она уже отдала ему, но жесткое сукно, намокшее от брызг и затвердевшее от воды, совсем не грело. Зато самой Анни, налегавшей на весла, было жарко, хотя она осталась в ситцевом сарафане и ее спину то и дело обдавало водой. Ветер все усиливался, но волны становились меньше — лодка завернула за мыс, в заветрие.
Дом Анни стоял на восточном конце деревни, до него было недалеко, но Анни направилась на западный конец и пристала к берегу возле избы Якконена, у которого находились на постое два солдата Ухтинского правительства.
Продрогший Пекка со всех ног пустился бежать домой. Влетев в избу, он выпалил, не переводя дыхания, все новости:
— Бабушка, а мы поймали много рыбы и видели того дяденьку, что дядю Олексея убил, а мама побежала за солдатами.
— А-вой-вой! — Бабушка засуетилась, хотела было тоже бежать к солдатам, но тут заметила, что мальчик насквозь промок. — Ну-ка, скидывай штаны да лезь скорей на печь. Вот так… Вот тебе горяченького чайку, пей…
Вслед за Пеккой на печь полезла дочь Олексея Натси.
— Я когда вырасту, — сказал Пекка, прихлебывая горячий чай, — возьму ружье и пойду ловить этого Мийтрея.
— И я с тобой, — поддержала его Натси.
А бабушка бежала уже к избе Якконена.
Если бы не висело на гвозде возле дверей в избе Якконена две винтовки, постояльцев вряд ли можно было бы принять за военных людей. Один из них был в портках, сшитых из английского мешка, и в обычных рабочих сапогах; другой — в черных, порядком обносившихся, с заплатками на коленях, брюках и босиком. На воронце сушились две верхние рубахи. Видно было, что дождь застал их на поле. Мужчин в деревне осталось мало, и потому постояльцы Якконена по своей воле помогали деревенским жителям на полевых работах.
Анни заканчивала свой рассказ о неожиданной встрече на озере, когда в избу вошла запыхавшаяся свекровь.
Старший из солдат, Юрки Лесонен, копался в кошеле. Найдя сухие носки, он удивленно спросил:
— Откуда же это Мийтрей появился? И почему он в деревню не идет?
