Прибытие Дианы я заметил сначала по реакции Теда - вспышку его ослепительной радости не смогла погасить даже моя безэмоциональность. Несмотря на то, что летом Нотт в перерывах между поездками навещал свою леди у родителей, а в поездках постоянно переговаривался с ней через парные зеркала, которые я подарил ему на прошлый день рождения, он скучал по ней. Диана шла по перрону от аппарационной площадки, лёгонькая и стройная, и счастливо улыбалась издали одному из нас. Её провожали мать и отец, несший её безразмерную сумку с вещами. А пожалуй, за лето она похорошела...
- Леди Гросмонт, лорд Гросмонт, - первым приветствовал их Нотт. - Моя леди, - он бережно приложился поцелуем к руке Дианы. Обниматься и лобызаться при встрече у нас не принято, это считается неприличным, но невесте можно было предложить руку, и Диана взяла его под локоть, придвинувшись чуть ближе, чем требовал этикет. Нотт был абсолютно счастлив - с ним была его леди и его сюзерен, а больше он ни в ком не нуждался. Он даже простил миру присутствие среди нас Россета.
Драко мгновенно позавидовал Теду, который в общении с Гросмонтами и выглядел, и держался образцово. Поэтому он чуть ли не рысцой пустился навстречу Гринграссам, когда они появились на перроне. К нам он подошёл под ручку с Асторией, чувствуя себя ужасно взрослым и высоко задирая нос. Пресыщенный родительской любовью, Драко не испытывал ни малейшей потребности в сердечных привязанностях, зато наличие красавицы-невесты полностью удовлетворяло его тщеславие.
Её старшая сестра Дафна, подошедшая с ними, всё еще не была помолвлена. Видно, у неё, как и у меня, не было другого выбора. Я поддерживал с ней беседу, пока не подошла Панси, а затем и Милли. До отправления оставалось минут пятнадцать, на перроне было настоящее столпотворение, мы не успевали приветствовать знакомых. В толпе я заметил невысокую аккуратную фигурку Ромильды, которую узнал издали по пышным тёмно-каштановым волосам. Ромильда пробиралась между людьми и всматривалась вперед, разыскивая кого-то, за ней шёл крупный подтянутый мужчина лет сорока, с багажной сумкой в одной руке и с большой клеткой в другой. Клетка была накрыта куском рыхлой тёмно-серой ткани.
Увидев нас, Ромильда просияла и заторопилась к нам.
- Папа, это мои школьные знакомые, - сказала она ему, поздоровавшись с нами. - А это мистер Вейн - мой папа.
Мистер Вейн, заведующий отделом живых мертвецов в Мунго, оказался добродушным оптимистично выглядящим здоровяком. Судя по взглядам, какими обменялись они с Ромильдой, она была нежно любимой папиной дочкой. Они и внешне были похожи - темноволосые, с тёмно-карими глазами и золотисто-смуглой кожей, с открытыми жизнерадостными лицами. Только у Ромильды были густые, чуть вьющиеся от природы волосы до плеч, а у её отца - короткая ровная стрижка. Видимо, под медицинскую шапочку.
- Добрый день, леди, джентльмены, - у него оказался мягкий, гулкий баритон. Идеальный голос для лекаря. Продолжения знакомства не подразумевалось, поэтому мы не стали представляться, ограничившись ответными приветствиями.
- Папа, клетку ему, это Гарри Поттер, - кивнула на меня Ромильда.
Мистер Вейн протянул мне клетку - да уж, у Ромильдиной тётки Живоглот отнюдь не голодал. Затем он отдал мне и сумку Ромильды, устремив на меня внимательный, оценивающий взгляд. Я её принял - без недоумения, естественного в случае, если девочка мне безразлична, но и без готовности угодить. Взял спокойно, словно проделывал это десятки раз на дню. Клетка была тяжёлой, и я поставил её рядом, а сумка, дорогая и всячески зачарованная, почти ничего не весила, её нетрудно было и подержать.
Вскоре раздался пронзительный гудок паровоза, сообщавший, что до отправления осталось пять минут. Мимо нас протрусили промокшие от дождя Уизли в полном составе - родители, трое взрослых сыновей, близнецы и Рональд - оставив после себя шлейф запахов пота и нестираной одежды. Мистер Вейн попрощался с нами, и наша компания стала загружаться в вагон. Я вошёл последним, чтобы не мешаться с клеткой, и попал в третье купе, откуда мне помахал Тед, уже сидевший там с Дианой.
