- Если так, то, конечно, Гарри, я тебе всё объясню. Надёжной защиты против дементоров нет, но только тогда, когда им разрешено напасть на человека. Дементоры вокруг Хогвартса подчиняются Министерству и им запрещено нападать на учеников. Тем не менее, они бывают своевольными и искушать их не нужно, поэтому лучшей защитой будет не подходить к ним близко. До отбоя дороги вокруг школы безопасны, дементоров на это время отзывают с патрулирования дорог.
- А после отбоя они, значит, по дорогам… патрулируют?
- Да, Гарри. - Люпин мягко улыбнулся. - Я вижу, ты еще не нарушал школьный распорядок, раз ты об этом не знаешь.
- Мне это не нужно, профессор, но ребята спрашивают. Например, встретился ты на тёмной дорожке лицом к лицу с дементором и срочно потребовалась самозащита. Можно ли его как-нибудь убить или прогнать?
Люпин отрицательно покачал головой.
- Нет, Гарри, встречаться с дементором не нужно. Дементора могут уничтожить только могущественные огненные заклинания, которые не входят в школьную программу. Эти заклинания не под силу ни одному ученику, их способны выполнить только некоторые маги, взрослые и сильные.
Видимо, так Люпин адаптировал к моим детским мозгам понятие «стихийники-огневики».
- А какие это заклинания, профессор?
- Я не буду говорить их тебе, чтобы ты даже и не пытался изучать их. Если у тебя получится какой-нибудь маленький огонёк, у тебя может возникнуть ложное чувство защищённости. Кроме них, есть заклинание вызова патронуса, которое отпугивает дементоров, но его разучивают не раньше, чем с пятнадцати лет. У детей младшего возраста не хватает для него сосредоточенности. Чтобы это заклинание получилось, во время его выполнения нужно удерживать в памяти свои самые радостные воспоминания, а это нелегко, когда дементор рядом. Как тебе уже известно, он высасывает счастливые воспоминания.
Я понял, почему у меня никогда не получится вызов патронуса. Чтобы он получился, нужны эмоции.
Пока я осознавал это, мы подошли к кабинету ЗоТИ и остановились у двери.
- У тебя всё, Гарри? - спросил Люпин. - Что-то ты замолчал…
- Вы рассказали много интересного, профессор, я думал над этим. Но у меня еще остались вопросы.
- Хорошо, Гарри, заходи. - Люпин открыл дверь и пропустил меня вперёд. - Идём в ассистентскую.
Мы прошли через класс в ассистентскую, где он предложил мне сесть.
- Чаю хочешь?
- Профессор, мы только что из столовой, - хмыкнул я, вспомнив те два стакана чая, которые выпил, дожидаясь его.
- Да, верно. Но вроде как принято разговаривать за чашечкой чая. Так что там у тебя ещё, Гарри?
- Профессор… - осторожно начал я, - …я слышал, что вы учились вместе с моими родителями…
На лице Люпина промелькнуло замешательство, словно всё-таки случилось то, чего он уже перестал опасаться.
- Да, Гарри, я был их однокурсником. Понимаю твой интерес и хочу сказать, что они оба были замечательными людьми, - быстро заговорил он, как по заготовленной речи. - Твой отец был весёлым и открытым парнем, верным другом и душой компании, лучшим охотником школы по игре в квиддич, он был человеком прогрессивных убеждений и никогда не разделял сословных предрассудков своего отца. Ты можешь и должен гордиться таким отцом, Гарри. А твоя мама была первой красавицей школы и столь же одарённой ученицей - очень аккуратная, правильная девушка, её заслуженно выбрали старостой факультета. Мне так жаль, что ты её не знал.
- Да, я слышал о ней хорошие отзывы от гоблинов Гринготса, - если уж гоблины назвали её хозяйственной, это вам не какой-нибудь пустячок. - Мне тоже жалко, что я не знал свою мать, зато я хорошо знаю её родную сестру Петунию. Наверное, они в чём-то похожи, раз в одной семье росли.
Люпин неодобрительно сдвинул брови - видимо, читал в газетах о моём нашумевшем опекунстве.
- Твоя мать пожертвовала собой ради тебя! - довольно-таки резко напомнил он.
- Тётя Петуния тоже пожертвует собой ради Дадли, я и не сомневаюсь, - согласно кивнул я. - Она его очень любит. Но я, профессор, в общем-то, не совсем о родителях… У моего отца был лучший друг, сейчас меня гораздо больше интересует он.
