Невилл с надеждой уставился на меня. Я медлил с ответом, припоминая всё, что мне известно о Блэке. Последним доводом в пользу беглого преступника оказалось воспоминание о разумных и дружелюбных глазах собаки, намекающей, что она непрочь поесть мясного пирога.
- Знаешь, Лонгботтом, по-моему, слухи об опасности Блэка для людей сильно преувеличены. Сбежал он из Азкабана почти год назад, и с тех пор ему не приписывают ни одной новой смерти.
- А нападение на «Кабанью голову»?
- Аберфорт выжил. Мы не знаем, что они не поделили. Полагаю, если бы Блэк хотел убить его, то давно убил бы. Блэк с Люпиным в школьные годы действительно были друзьями, и лично я считаю, что Люпину ничего не угрожает, по крайней мере, во время этого разговора.
Невилл посмотрел на меня, на пол, прошёлся взглядом по стенам, шумно вздохнул. Соображал он долго.
- Поттер, ты уверен?
- Нет, но это самая вероятная версия.
- Надо бы присмотреть…
- Не надо. Взрослые люди, сами разберутся. А если вы там будете крутиться, еще неизвестно, чем всё кончится.
- Поттер, я про тебя. Может, ты… - он договорил фразу просительным взглядом.
- Подумаю, но обещать не могу. Не бойся за Люпина - если я и надумаю присмотреть за ним, то не поэтому.
Лонгботтом успокоился, но не до конца.
- Профессор добрый, но я на его месте не стал бы доверять предателю и убийце, - продолжал настаивать он.
- В любом случае Блэку здесь нужен не Люпин. Даже если они не договорятся, зачем ему лишние трупы? Если тебя интересует моё мнение, передайте записку Блэку и не мешайте им встретиться. Возможно, это будет к лучшему.
Невилл неуверенно покивал, соглашаясь, и на том мы расстались. Хоть я и не обнадёжил его насчёт присмотра, мне самому хотелось вступить в переговоры с Блэком, а тут предоставлялся случай перехватить его на обратном пути. Кроме того, меня интересовало, что Люпину нужно от Блэка. Может, удастся что-нибудь подслушать, если они забудут о защите.
Я помнил, что наружная дверь Визжащей хижины заколочена изнутри. Видимо, Блэк пойдёт туда через подземный ход под Дракучей ивой, но мне идти по ходу вслед за Блэком было бы слишком рискованно. И у оборотня, и у анимага слух и чутьё тоньше, чем у обычных людей, они могли учуять меня даже под плащом-невидимкой. Кроме того, я не угонюсь за Блэком, если он будет в виде собаки, да и ход там слишком узкий - если что-нибудь пойдёт не так, на меня там могут натолкнуться. Нельзя было сбрасывать со счётов и гриффиндорскую троицу, которая запросто могла полезть туда только ради того, чтобы увидеть и услышать всё из первого ряда.
Значит, подслушивать нужно было снаружи. Если в хижине не было подходящих щелей, за оставшееся до встречи время их можно было наделать, чем я и занялся в воскресенье. Я выследил Гермиону с парнями, когда они пошли относить записку, а затем на метле под плащом-невидимкой дождался, пока они не вылезут из хижины. Когда они ушли к предгорьям, я проник в хижину и проделал в нескольких местах незаметные щёлки, через которые было видно и слышно, что происходит внутри.
Когда я вернулся в слизеринскую гостиную, меня позвала Ромильда, сидевшая там на диване с Живоглотом на коленях.
- Гарри!
Я подошёл и сел рядом с ней.
- Живоглот подглядел кое-что, что его тревожит. Он настаивает, чтобы я рассказала тебе, - негромко проговорила она.
- Мр-ряу-у… - подтвердил кошак.
- Говори, - сказал я девчонке, тоже понизив голос.
- Живоглот не умеет словами, он умеет только картинками, поэтому я ничего не поняла, но, может, ты поймёшь. Он сегодня с обеда от меня не отходит и показывает одну и ту же картинку - Грейнджер в кабинете директора и разговаривает с ним, а затем лицо профессора Люпина и Дракучая ива. И напоследок - твоё лицо. Не знаю, что он имеет в виду - то ли их разговор был связан с тобой, то ли я должна предупредить о нём тебя.
Ромильда и не могла ничего понять, зато мне этого намёка хватило. Выходит, Гермиона всё-таки не утерпела и рассказала Дамблдору о предстоящей встрече Люпина с Блэком.
- Это очень ценные сведения, спасибо, - поблагодарил я Живоглота.
- Мряу, - с достоинством откликнулся тот. Ромильда переводила пытливый взгляд с меня на фамильяра, но тот уже сообщил ей всё, что мог, а я не собирался вносить ясность.
