- Ты говорил, я разобью красивый шарик, а вот он целый, - с гордостью заявил вождь. - Чтобы он был целый, я его не трогаю, как ты говорил. Я только вечером выношу его к костру, чтобы на него посмотрело всё племя.
Бэйн передёрнулся, услышав, что артефакт ежедневно подвергается угрозе упасть на камни и разбиться.
- Ты совсем не бережёшь красивый шарик, Грымг, - произнёс он с тщательно скрываемой яростью.
- Я вождь. Я радую племя красивым шариком. Племя уважает меня, - снисходительно разъяснил он кентавру вершину своей внутренней политики.
- Поговорим опять о шарике? - предложил Бэйн.
- Поговорим, - согласился вождь.
Дальше у них пошло по накатанной колее. Грымг с артефактом в руках отправился к племенному костровищу, мы с Бэйном последовали за ним. Там он положил артефакт на высокий вогнутый сверху камень, видимо, установленный специально для показа драгоценности, и уселся на соседний плоский. Бэйн подогнул копыта и присел напротив вождя на землю, слежавшуюся как камень. Я же, будучи при нём в качестве сопровождающей мухи, не торопился слезать с метлы и потому повис рядом. Прочие великаны, привлечённые нашим присутствием и красивым шариком, мало-помалу стали подходить и расаживаться вокруг костровища.
- Ты возьмёшь за красивый шарик двадцать коров? - начал Бэйн.
- Нет, - важно обронил вождь. - Двадцать коров мы быстро съедим, а шарик всегда останется с нами.
- Шарик может разбиться и ваше племя останется ни с чем, а коровы вкусные.
- Нет, я и сорок коров не возьму.
Я слушал их бесплодный торг, и в моей голове понемногу созревало решение. Когда оно окончательно сформировалось, я во время очередной паузы в переговорах тихонько подсказал его Бэйну.
- А это будет надёжно? - обеспокоенно спросил кентавр. - Если трансфигурация исчезнет, великаны объявят нам войну.
- Ритуал трансфигурации считается необратимым преобразованием. Изделие, полученное через него, не поддаётся Фините инкантатем и неизвестны случаи его самовольного возвращения в прежнюю форму.
- Грымг, а ты поменяешь красивый шарик на очень красивый шарик? - предложил Бэйн.
- Так не бывает, - глубокомысленно ответил вождь. - Никто не меняет лучшее на хорошее.
- Понадобится животное средней величины - овца, коза, собака, - быстро шепнул я Бэйну.
- Я возьму красивый шарик и овцу, - сказал он вождю. - Или красивый шарик и козу.
- Покажи мне очень красивый шарик, - потребовал Грымг.
- Со мной человеческий Избранный. Если ты дашь ему живую овцу или козу, он создаст для тебя очень красивый шарик.
- Так же, как этот? - деловито уточнил вождь, мозгов которого хватало для понимания, что шарики ниоткуда не берутся. - Эта козявка - мастер по шарикам?
- Да.
- Но если мне новый шарик понравится меньше, я не поменяюсь. И овцу мне вернёшь. - Грымг оглядел собравшееся вокруг племя. - Эй вы! Вот ты, - он ткнул толстым пальцем в первого попавшегося великана. - Приведи из наших запасов овцу. Большую! А ты, козявка, делай шарик.
Пока ходили за овцой, я расчистил подходящую площадку, нарисовал на ней гептаграмму пятнадцати футов в диаметре и начертил в её углах необходимые руны. С помощью палочки всё получалось быстро и точно. Великанское племя наблюдало за моей работой, затаив дыхание. Когда ритуальный круг был подготовлен, я призвал булыжник размером с голову вождя, и тут как раз привели овцу. Болевые эманации в этом ритуале не требовались, поэтому я обезболил и усыпил овцу, а затем левитировал животное в центр гептаграммы. В двух футах над ним я подвесил магией трансфигурируемый булыжник.
Провозился я над булыжником около часа, но результат того стоил. У меня получился полупрозрачный шар чуть меньше головы великана, переливающийся изнутри всеми оттенками тёплых тонов от золотистого и нежно-розового до огненного и насыщенно-бордового. Шар завораживал, во всех отношениях блестяще выполняя то, для чего он был создан - быть красивым и приковывать внимание. Об его прочности я тоже не забыл, учитывая условия его эксплуатации. Око Ясновидения рядом с этой великолепной штуковиной выглядело тусклым комком затвердевшего воска.
