- Благодарю вас, барон, - я вежливо кивнул ему и снова сосредоточился на отбивной. Призрак подождал, не скажу ли я что-нибудь ещё, но не дождался.
- Когда я ем, я глух и нем - так, мистер Поттер? - поинтересовался он.
- Хитёр и быстр, и дьявольски умён, - закончил я. - Вы разбираетесь в магловских присказках, барон.
Кровавый Барон раскатисто хохотнул.
- Этого продолжения я еще не слышал, - сообщил он.
- Каждое поколение вносит что-то новое в мировую культуру, барон. Вы, как призрак с большим жизненным опытом, наверняка это знаете.
- О да… - самодовольно приосанился Барон. - А позвольте вас спросить, мистер Поттер, куда девался ваш знаменитый шрам? Или это секрет?
Если бестактность Кровавого Барона и возмутила меня, то самую малость. Призраки - на то они и призраки, чтобы досаждать живым, а судя по тому, как прислушиваются к нам соседи по столу, это избавит меня от лишних вопросов.
- Отнюдь нет, уважаемый барон. Этой весной со мной произошёл несчастный случай, в результате которого я попал в магловскую клинику. Когда мне зашивали травму на лбу, то удалили заодно и шрам.
- Хе-хе… выходит, Мальчик-Со-Шрамом превратился в Мальчика-Без-Шрама…
В это время остатки пищи исчезли со стола - в том числе и моя недоеденная отбивная, что разозлило меня больше, чем вопрос Барона. На смену закускам и горячему появился десерт.
- Примите мои соболезнования, уважаемый барон - ужин сегодня очень вкусный. - Я повернулся к столу с твёрдым намерением больше не разговаривать с призраком, пока не поем. Кровавый Барон попытался сообщить мне, что ужин без огневиски - не ужин, но я сделал вид, что не слышу его, и придвинул к себе порционные вазочки с клубникой и мороженым. Призрак покрутился около меня и поплыл доставать других.
Я не привык есть много. Когда мороженое и клубника закончились, я почувствовал себя сытым. Остатки десерта исчезли, явив нам атласную матово-зелёную скатерть с изысканной серебряной вышивкой. Не могу сказать, что я был очень рад своему факультету, но ощущение моей уместности здесь стало потихоньку проникать в меня.
Директор Дамблдор снова поднялся с места.
- Э-эхм… - прокашлялся он. - А теперь, когда мы наелись и напились - еще несколько слов. Во-первых, в лес у замка не ходить. Во-вторых, набор в квиддичные команды состоится через неделю. И наконец - вход в правый коридор на третьем этаже закрыт для всех, кто не хочет умереть страшной и ужасной смертью.
Помнится, в лес и прежде было ходить нельзя - там реальные опасности. Потому он и называется Запретным. Квиддич… правила я вспомнил, но сама игра во мне никак не отозвалась. Ни уму ни сердцу. Правый коридор на третьем этаже - какой-то закоулок, в котором делать нечего. Могли бы скрыть этот коридор и для надёжности запереть магией, и ни один ученик бы не пролез. Есть такие заклинания, я знаю.
Теперь туда полезут гриффиндорцы. Раз им сказали - нельзя, значит, они обязательно сунутся туда.
Так… тот ребёнок, который погиб весной и оставил мне в наследство свою память, непременно попал бы в Гриффиндор. Забитый и запуганный недокормыш, он потянулся бы к первой же руке, которая догадается погладить его по головёнке.
Моё положение сейчас немногим лучше. Я даже не знаю, кто я такой. Распределяющая Шляпа на что-то намекала, но уговаривать её проболтаться было просто некогда. Я в теле одиннадцатилетнего ребёнка, у которого мёртвые родители, жестокие родственники и никакого имущества вплоть до совершеннолетия. У которого дурацкая дутая слава, похожая на изощрённое издевательство. Правда, гоблины разъяснили мне, что как единственный наследник рода Поттеров я очень богат, но отказались дать мне доступ к семейному имуществу и даже сообщить, сколько там и чего. Сказали лишь, что сейчас мне полагается только детский сейф, которым всецело распоряжается мой опекун.
А опекун - вон он, за преподавательским столом. Смотрит на нас, как кот на миску сметаны, и глаза у него добрые-добрые…
Я в теле ребёнка, вокруг которого определённо закручивается интрига. Но я не ребёнок. Я - взрослый.
2 глава
Пока старосты вели нас в факультетское общежитие, я морально готовился к худшему. Но сегодня все слишком устали, все были слишком сыты и незлобивы, чтобы цепляться ко мне. Староста показал мне мою спальню, на пару с Теодором Ноттом, где уже лежали наши вещи. Птичьи клетки были пусты, потому что наших сов разместили в школьной совятне.
