Хеммонд ответил тщательно отмеренным трехсполовинойсекундным молчанием скромного сфинкса, а уж только потом словами, при этом глубинный, как бы слегка подернутый дымкой взгляд поддерживал понтификальный тон провозглашаемых предложений.
- И вправду, мы дерзнули совершить беспрецендентное... Наш опыт имеет исключительное значение по двум причинам. Во-первых, целью нашего путешествия стал конец семнадцатого - начало восемнадцатого веков. Еще никогда мы не высылали времянавтов в такое отдаленное прошлое. Во-вторых, главной нашей целью является попытка разрешения наибольшей загадки второго тысячелетия. Я имею в виду "Железную Маску", таинственного заключенного во времена французского короля Людовика XIV. Как вам известно, мой институт в настоящее время работает над созданием новой общедоступной истории Земли, и нашей главной задачей является, чтобы в ней было как можно меньше белых пятен.
Интервьюер надел на лицо маску изумления.
- Господин профессор, да ведь это же на полтысячелетия назад! А временной болид ТМ-300, как говорит само название, погружается в прошлое всего лишь на триста лет!...
- ТМ-300 - это уже прошлое, - отвечал Хеммонд. - Сейчас мы уже располагаем новой машиной времени, болидом "Таймраннер-500". Это аппарат, эти слова с едва заметным сарказмом), позволяет нам совершать прогулки в границах пятисот лет.
- Великолепно сказано, господин профессор, ха-ха-ха-ха-ха!... - интервьюер оскалил зубы. - Определять таким словечком настолько рискованные предприятия, пробивающие для человечества...
- Риск экстремально мал, - перебил его Хеммонд. - Наши устройства не подводят нас и гарантируют полную безопасность времянавтам. Обращаю на это особое внимание, поскольку...
Стайнберг усмехнулся про себя. Он прекрасно знал, на что профессор обращает особое внимание, преодолевая очередные ступени карьеры. И безопасность путешественников во времени вовсе не считалась приоритетной. Новый аппарат не прошел еще даже всех испытаний с автоматическим времянавтом, не говоря уже о том, что симуляционные полеты - это не полная проверка; такой станет только лишь первый полет с человеком на борту. Только Хеммонд не любит ждать. Одним времянавтом больше, одним меньше... ТМ-300 неоднократно подводил, что старательно укрывалось от публики. Гораздо хуже было с прототипами ТМ-400. Отказали все, так что аппарат вообще не пошел в серию. Не срабатывали и связные мастерфоны - маленькие, крепимые к запястью телепатические приемо-передатчики, с помощью которых времянавты контактируют с базой. Испортившийся болид Тома Крэйга, который должен был исследовать тайну смерти президента Кеннеди, стал причиной того. что тот застрял в ХХ веке, и Крэйг погиб из-за глупейшей случайности - в него попала пуля, когда полиция подавляла негритянские волнения. Помощь пришла к нему слишком поздно, чем Хеммонд не слишком-то и был взволнован, потому что Крэйг-таки успел передать полную информацию. Но об этом хоть было что-то известно, а вот про Забельского не было известно ничего. Он полетел на встречу с графом Калиостро, почти на границу действия ТМ-400, и пропал. Контакт с ним был утрачен сразу же после его прибытия - скорее всего отказали и сам болид, и мастерофон. Мерсье, исследующий тайну гибели Хаммерскйельда; Альварец, пытающийся объяснить загадку Каспера Хаузера; Шуваров - тот самый, что занимался застреленным в Шёнбрунн двойником Наполеона; Морини, разрабатывавший масонов - у всех у них были какие-то проблемы с болидами и мастерофонами. Хуже всего проходили пограничные полёты, как у Забельского или же Гриммера, котрый отправился, чтобы выяснить тайну Людовика XVII, и которого привезли назад, но уже сошедшего с ума.
Стайнберг почувствовал холодный пот - его полёт тоже будет близок граничной точке, чертовски близок, и ему придется рассчитывать только на свой болид, так как пока это единственный экземпляр ТМ-500 - Хеммонду не терпится. Так что о помощи в случае аварии нечего и мечтать. Он избавился от этой мысли и слухом и зрением вернулся к приемнику. Интервьюер заворачивал своим прилизанным голосочком:
