Мвене-Ньяга и семеро пророков - страница 18
Так почти ни с чем я и вернулся в Найроби. Меня встретил коллега-журналист, мой добрый и славный друг, проживший в Кении несколько лет. Желая подбодрить неудачного охотника за экзотикой, он, во-первых, предложил тут же сфотографировать льва («Привези домой хоть один снимок, а то неудобно», — наставлял он), а во-вторых, пообещал свезти меня в «Три топс».
Сравнение не в пользу «льва»
Первое предложение было заманчиво, хотя я чувствовал какой-то подвох. Так оно и случилось: лев оказался черным котенком. Милым, веселым, но все же котенком. Сын товарища, Женя, усадил его на крыло «Волги», а рядом для фона установил белый шар. Подвох обернулся замечательным кадром, ибо «шар» был не шаром, а страусиным яйцом, да таким большим, каких я даже на картинках не встречал. «Лев», усаженный рядом с «фоном», был заснят. Кое-что я все же увозил домой. А попутно — и небольшой рассказ. Яйцо подарил Жене работник Национального парка. Это очень ценный сувенир, потому что по закону запрещается подбирать и уносить страусиные яйца. Но это было, видно, снесено птицей легкомысленной: не желая обременять себя заботами о потомстве, она ушла от еще не вылупившегося дитяти. Яйцо лежало день, третий, десятый… Вот потом его и подарили русскому мальчику. И тут же дали совет: чтобы яйцо не испортилось, просверлить в нем дырочку и убрать содержимое. Однако легко сказать «просверлить». Ни ножницы, ни гвоздь не брали толстую скорлупу. В это время в доме меняли электропроводку, и один из рабочих дрелью просверлил две дырочки. Звук при этом был такой, как будто режут танковую броню.
Мой друг, конечно, понимал, что двумя-тремя снимками удовлетвориться нельзя. Выполняя свое обещание, он через три дня сказал:
— Ну, брат, собирайся. Едем в «Три топс».
…Тарахтит старый автобус. Выхлопные газы и пыль мешают дышать. Пять человек долго бежали за автобусом, пока шофер не пожалел соплеменников и не остановился. Трудно было пристроить копья, и поэтому они тыкались то в чемоданы и узлы, то в пассажиров.
Но зато… Вот тут обязательно нужен фотоаппарат. Элегантными прыжками, как будто на замедленной киноленте, движется стая антилоп. Издалека замечаешь голову жирафа под развесистым деревом. А тут почему-то дорога вытоптана поперек. Оказывается, прошли слоны в поисках водопоя. Наступила засуха.
Мы остановились около небольшой деревушки. Шофер, пообедав рисом, завернутым в пальмовый лист, прилег в тени, а мы пошли в деревню. Невыносимый зной, лица у людей хмурые — засуха. Уже подготовили землю под посевы, уже отобрали семена, а дождей нет. Что делать?
Жители деревушки, оказывается, не теряют присутствия духа. Когда наступает засуха, старейшины собираются, чтобы обсудить положение. Потом вызывают семерых пророков, которые должны получить ответ или совет от Мвене-Ньяга, высшего божества, которому поклоняется племя. Если божество «молчит», не посылая ни дождя, ни совета, это означает, что «Мвене-Ньяга осерчал на людей». Нужно принести ему жертву — овцу. Только какой масти: черной, коричневой или белой? Если белой, то она должна быть абсолютно белой, без единого, даже самого крохотного пятнышка. Теперь другая забота: где взять жертву? При этом не только важно найти подходящую овцу, нужно еще знать, каков ее хозяин, ибо Мвене-Ньяга может рассердиться, если хозяин овцы окажется плутом, недостойным человеком. Наконец выбор сделан: и шкурка без пятнышка и хозяин с великолепной репутацией. Он получает зерно, которое специально выращивают для таких случаев, и мед, собранный пчелами со священного дерева. После этого выбирают старика, старуху, мальчика и девочку (до восьми лет), которые совершают жертвоприношение под священным деревом могумо.
Ко дню жертвоприношения готовят два сосуда: один — с хмельным медом, а другой — с молоком от коровы, которая выбрана племенем для этого случая. Около священного дерева вождь отпивает часть содержимого сосудов: он показывает Мвене-Ньяга, что напитки не отравлены. Люди семь раз обходят дерево, затем начинается собственно жертвоприношение. Процедура эта длительная. Когда овца убита, участники церемонии начинают собирать листья и хворост от священного дерева. Из него же делают две палочки и, как в доисторические времена, трением добывают огонь. В костер опускают тушу, жарят. Кровь выливают в сосуд, где раньше было молоко, а растопленный жир занимает место медового напитка. Но вот мясо готово. Его режут на кусочки. Часть съедают старики и дети, а часть горкой складывают для Мвене-Ньяга. Потом кости и предназначенную богу порцию бросают в костер. Громко поют молитвы: дождя, дождя!
