— Да, да, забавная, — подтвердил мистер Джекобсон, — но я помню случай поинтереснее. В одном из конголезских племен есть такой вид спорта — двое самых сильных юношей борются с удавом. Недавно я наблюдал это состязание. В конце концов ребята упали, а удав грохнулся прямо на них. Все трое устали…
Я не понимал, в какой связи приведен рассказ о змеях. Он ведь как будто ничего не добавлял к тезису Грэхэма Хови из «Нью-Йорк Таймс», с которого мы начали разговор. Хови оправдывал ганских генералов так: «Армия в Африке является самой прогрессивной силой, потому что офицеры все-таки люди ученые, им ближе двадцатый век: ведь они пользуются не копьями, а пулеметами».
Не дождавшись ни продолжения, ни разъяснения рассказа об удавах, я поинтересовался его мнением об идее Г. Хови. Мой собеседник разделял ее. И даже развил: военных типа ганских путчистов с прозападной ориентацией он рассматривает как силу, которая сплачивает и объединяет племена. А главное, армия играет роль второй партии, т. е. оппозиционной режиму (если, конечно, режим не угоден алмазным королям). Тем самым любой произвол в отношении прогрессивных сил со стороны офицеров западной закваски автоматически оправдывается. Газета «Обсервер» по этому поводу писала-«Если солдаты обнаружат, что в их руках оказалась власть, а в головах пустота, то их положение плачевно». Если плачевно, надо помогать. И вот тут за «пустые головы» берутся джекобсоны. Они набивают их такой «ориентацией», которая им выгодна.
Итак, мы поговорили. Я спросил еще об операциях «лунный свет», «роса на заре» и «ночная бабочка» (кодовые названия некоторых правых мятежей), но господин Джекобсон уверял, что ничего об этом не знает, и предложил лучше прокатиться по окрестностям Браззавиля. Я согласился.
Миновав кварталы справа от монумента Браззе — однотипные домики зажиточных африканцев, выскочили на простор. Тут-то меня и осенило: кажется, я понял ход мыслей собеседника, когда он рассказывал об удаве.
— А какую бы вы дали подпись к снимку: двое парней сражаются с удавом? — подошел я с другой стороны.
— «Они учатся покорять природу». Или: «Схватка с жизнью — ничья», — серьезно ответил американский бизнесмен. Но он явно лукавил. Есть сила в Африке, которая вмешивается во всякую внутреннюю борьбу, разгорающуюся на этом континенте. Это неоколониализм. Натравливая на сторонников прогресса его африканских противников, он стремится истощить обе стороны и стать арбитром, рассчитывает в конце концов вновь завоевать Африку.
Да… мало чем он был схож с Уильямсоном. Слушая его рассуждения о роли армии, о военных, все больше казалось, будто я говорю с полковником из Пентагона, Но он не был полковником. В молодости, правда, служил в морской пехоте. И все. Штатский человек. Но имя его однажды промелькнуло в одной африканской газете. Не знаю, не уверен, действительно ли мой спутник, такой благородно седой, такой добрый дедушка (он остановил машину около деревушки и сфотографировался с девочкой на руках: «Пошлю снимок внучке, она обожает цветных детей»), был связан с нашумевшей историей о контрабанде оружия из США в Африку.
А дело было, если помните, так. Весной 1966 года американская пресса обнаружила, что под тайным руководством ЦРУ владельцы оружейных складов снабжали военной техникой португальские колониальные войска. А в это время, желая завоевать симпатии молодых наций, США довольно громко журили лиссабонцев за их «безответственный курс». Соединенные Штаты, так прямо и заявил летчик Хоуке, один из участников контрабанды, не хотели предавать гласности свои сделки с Португалией. Они опасались, что в ООН их обвинят в помощи тем, кто расправляется с восставшими африканцами.
…Кто знает, может быть, и не зря упоминалась фамилия Джекобсона…
Было уже темно, и мы повернули назад. Кое-где на корточках сидели ночные сторожа и грели руки: после захода солнца и в тропиках бывает прохладно. Из кинотеатра вышла публика.
Когда я пришел в гостиницу, господин Андреа сидел за стойкой. Очки на носу. Аппарат подсчитывает прибыль за день.
— Ну как? — он посмотрел на меня вопросительно. А-а-а… Интересно? Ну, я рад.
