И вот теперь слегка пьяная Марго сидела перед ним на стуле и облизывалась. Он подошёл к ней, тяжело дыша, и взял за волосы. Она открыла рот, из которого на Эда пахнуло пивом, смешанным с запахом сигарет. Он закрыл её рот страстным поцелуем, преодолевая невольную тошноту, и опустил руку на грудь. Марго заёрзала на стуле, и он повалил её на пол. Пол был давно не мыт, но его это не беспокоило. Он грубо вошёл в неё, даже не раздевая, и быстро кончил. Она вскрикнула и обмякла. Эд встал с пола и отряхнулся.
— Хоть бы полы помыла…
Марго села, поправляя растрепавшиеся волосы.
— Помою… завтра.
— Ловлю на слове, жёнушка.
— Да чего уж там, муженёк…
Они разделись и перебрались на постель, застеленную несвежим бельём. Марго зевнула, опять обдав Эда смесью запахов. Он отвернулся и закрыл глаза. Марго сонно ворочалась.
— Послушай! Ты там юбку подлиней надень! Мама просила. — Эдик выглянул из-за шкафа, где выбирал галстук.
Марго лежала на кровати, перелистывая журнал.
— Это ещё зачем? Боится, не возьмут?
— Ну что всё время выпендриваешься?! Можешь хоть раз сделать так, как тебя просят? Тем более, это для тебя, не для неё, идиотка!
— Ну да, для меня, как же. Вам — лишь бы я декретные получала…
— А что в этом плохого, скажи на милость? Или у тебя от пива совсем крыша съехала?
— Ладно. Надену брюки.
— Через час мама тебя на проходной ждёт, пошевеливайся.
— Успею. Такси возьму.
— Не круто ли для тебя на такси разъезжать?
— Заткнись, а?! А то вообще никуда не пойду! Ты меня теперь кормить обязан, понял?!
— Ещё слово, и я убью тебя, дура! — Эдик, наконец, нашёл галстук и надел его. — Чтобы через час была на проходной. Я пошёл. — Он быстро вышел и захлопнул за собой дверь.
Марго кинула ему вслед журнал. Потом встала, подошла к шкафу и начала рыться в поисках подходящей шмотки.
Свекровь ждала на проходной. Марго заметила, как недовольно она посмотрела на такси, привёзшее её к месту назначения, и поджала губы.
— Здрасьте, тётя Римма.
— Привет, коли не шутишь. Какая я тебе тётя?
— Ну не мама же…
— Господи, ну и язык у тебя! Поганый. Пошли уже, ждут, — окинула она невестку с ног до головы оценивающим взглядом. — Спасибо, хоть не в трусах пришла…
Марго промолчала. Они прошли по коридорам и вошли в кабинет, предварительно постучав. Свекровь первая всунула голову:
— Леонид Степанович, можно?
Мужчина средних лет, ближе к пятидесяти, поднял голову и кивнул. Свекровь протиснулась в кабинет, таща за собой Марго.
— Это наша Маргариточка, я вам говорила…
Мужчина поднял глаза и встретился взглядом с Марго. Она улыбнулась ему. Он опустил глаза и снова уткнулся в бумаги, делая вид, что чрезвычайно занят.
— Ну, так как? Возьмёте? — Голос у свекрови источал мёд, и Марго захотелось ударить её по слащавому лицу.
— Пусть устраивается.
— Вот спасибочки! Век не забуду! Заявленице ей где оставить?
— У секретаря напишите и ко мне, я подпишу — и в кадры. Должность только рабочая будет, а работа, как договаривались.
— Она согласна.
Марго решила подать голос.
— Что вы, тётя Римма, за меня всё говорите? У меня у самой язык есть. Что за работа, уточните, пожалуйста.
Леонид Степанович бросил взгляд на Марго и покраснел.
— В кабинете прибрать, кофе сварить, бумагу изредка напечатать. Устроит?
— Вполне, — Марго бросила на мужчину красноречивый взгляд. — Хоть завтра выйти могу.
— Не спешите. Устройтесь, как положено.
Марго со свекровью вышли, и в коридоре свекровь сердито дёрнула её за рукав.
— Что на тебя нашло? Молчать не можешь?
— Нашло просто. У него глаза масляные. А вдруг он ещё чего захочет? Чувствую, не всё тут чисто!
— Господи, ну и дура же ты! Иди, пиши заявление и неси к нему. А мне работать пора.
— Счастливо.
Марго долго смотрела вслед уходящей свекрови. Нюх её подводил редко. Но в данном случае мужик не вызвал чувства отвращения, и она отправилась писать заявление.
Когда она вернулась, Эдик был уже дома.
— Ну как?
— Нормально. С понедельника выхожу на работу.
— Поздравляю.
— Не стоит. Лучше бы себе приличную работу нашёл, чем жену в интересном положении эксплуатировать. Сутенёр хренов.
— Найду, без твоих указаний. Я деньги ношу? Ношу. Чего тебе ещё надо?
