— Не знаю, — честно ответила Ксюха.
— И я не знаю. Я его предупреждала, чтобы не думал даже ей потакать. Только нет… он удила закусил и копытом землю рыл. Рыцарь без страха и упрека!
Эллочка поставила чашку на ладонь.
— Идиот, — произнесла она совершенно спокойно. — И вот что мне теперь делать?
— Рассказать.
— Тебе?
— Мне, — Ксюша выдержала насмешливый Эллочкин взгляд. — Или полиции. Если из-за той девушки Стас погиб…
— Не знаю… по ее вине, но из-за нее ли? Сложный вопрос. Она его во что-то втянула… да, она и втянула, но чтобы убить?
— Во что?
— Ей нужна была та шкатулка. Помнишь? Перевертень. Тот забавный тип в плаще, который все ныл, что у него имущество отобрали. Сначала он мне смешным показался, — Эллочка откинулась на спинку кресла. — Игнат все равно это дело на тормозах не спустит. А с ним мне говорить — без интереса. Тебе вот расскажу… и надеюсь, ты передашь ему, если сочтешь нужным.
Вот так: выходит, не придется Ксюше обманом вытягивать у Эллочки сведения. Она сама пришла, желая рассказать о том, что знала. А разговор про Игната — это для затравки, ну, не с порога же заявлять, что дело-то совсем в другом.
— Помнишь, как ты того типа охарактеризовала?
— Нет, — Ксюша подула на чай, она любила холодный и с молоком.
— Аллигатор. И угадала же… первое впечатление — самое верное. Перевертень и был аллигатором, старым, ноющим аллигатором, который привык притворяться. Он с маской своей сжился, но в глазах его порою такое мелькало, что у меня икота начиналась.
Эллочка в Ксюшином воображении с икотой никак не ассоциировалась.
— Я как-то раз подзадержалась на работе. Выхожу вечерком на стоянку, а кто-то у машины моей вертится. Смотрю — он! И за какой такой, спрашивается, надобностью? А он разве что хвостом не виляет. И такой весь ласковый: мол, как это я не боюсь поздно по ночам ходить? Всякое случиться может! И вот ничего ведь нового не сказал, но меня потом еще два дня трясло. Глаза его рыбьи…
Ксюша припомнила свой собственный иррациональный страх при первой своей встрече с Перевертнем. Действительно, он ведь ничего не сказал и не сделал, чтобы ее напугать, но Ксюше действительно стало страшно.
— Он из-за этой шкатулочки с ума сходил. И, главное, сам выглядел полным нищебродом, но деньги-то водились у него… откуда? И Стас понять не мог, чего этому типу надо. А потом Перевертень взял и помер. Честно говоря, я еще подумала, что так оно к лучшему. Ну, не нравился он мне.
Эллочка пригубила чай и вернула чашку на столик.
— А недавно Стас про свадьбу заговорил. Нет, у него и раньше случались романы, но несерьезные. Тут же он влип, что муха в варенье. Взялся меня с невестой знакомить… ну вот скажи, что, у них мозги есть?
Это она не про Стаса, про мужиков в целом. И Ксюша согласилась: да, знакомить невесту с Эллочкой — это как-то неразумно.
— Я ее как увидела, так и обомлела… ни кожи, ни рожи, а туда же… в невесты! Главное, что я сижу и трясусь перед этой пигалицей, а она мне рассказывает про высокие чувства и о том говорит, как рада меня видеть. Что, мол, она нисколько к Стасу не ревнует и понимает, какие у нас искренние отношения. А в глазах ее читается, что лучше бы мне исчезнуть с горизонта, иначе хуже будет. Я не паникерша…
В этом Эллочку уж точно нельзя было упрекнуть. Характером она отличалась выдержанным и умудрялась сохранять спокойствие в самых неприятных ситуациях.
— И Стас меня избегать начал. Вроде и не ссорились мы, но… знаешь, как оно бывает. А позавчера он мне позвонил. Встречу назначил на нашем старом месте, я пыталась выспросить, в чем дело. Он же только сказал, что, мол, понял: Анна лжет. Что ей не Стас, ей шкатулка нужна была!
Элла вдруг ссутулилась и обняла себя руками.
— Он не пришел на встречу. Я два часа его прождала. И звонить пыталась. А он не отвечал… мертвый уже был. Я знаю, что мертвый. Из-за шкатулки этой. Или из-за девки… я ей за Стаса глаза выцарапаю!
— Не надо, — Ксюша решилась прикоснуться к острому локтю Эллочки. — Это не она. Это кто-то из своих, кто знал, как ночью в контору попасть.
— Ты странная.
Эллочка не умела долго быть несчастной или просто предпочитала выглядеть счастливой, но она вдруг распрямила плечи, тряхнула белой гривой и сказала:
