Некоторые предпочитают автомат, большинство таскает с собой пистолет, потому что его можно спрятать. Что же касается меня, то я редко пользуюсь ружьем - только в тех случаях, если нет другого выхода. В рукопашном бою я предпочитаю нож и никогда не пускаю в ход другое оружие, если могу это себе позволить. Но на тот случай, когда нож бесполезен, у меня припасена винтовка М-1 тридцатого калибра. Она покоится в специальном тайнике под передним сидением. Стреляет эта штучка сильнее и дальше, чем автомат, у неё большая проникающая способность и, если уметь ею пользоваться, то она не уступает ему по скорострельности. Спросите любого вояку, которому хоть раз пришлось пускать её в ход. Он вам расскажет. Кроме того, владеть такой игрушкой законом не возбраняется.
Машина, из которой стреляли, отъехала уже на полквартала, когда я выстрелил ей вслед. Грохот выстрелов тяжело прокатился в пропитанном влагой воздухе, гремя в ночи, как бешеный торнадо. Через десять секунд рев прекратился. Магазин опустел. Автомобиль-монстр забуксовал, поднялся на дыбы, как смертельно раненный зверь, затем опрокинулся набок. В следующее мгновение прогрохотал взрыв и ночь озарила огненная вспышка.
Все это я увидел ещё до того, как скользнул обратно на свое сиденье, нажал на газ до отказа и машина рванула вперед. Через несколько минут мы уже на средней скорости приближались к моему дому.
- О Боже! - всхлипнула девушка, сидевшая рядом со мной. - О Боже милосердный!
- Заткнись! - оборвал я её.
Она замолчала. Затем склонилась к моему плечу со слабым стоном, напомнившим мне о том, что я должен оказать ей помощь, причем как можно быстрее. До моего дома было уже рукой подать.
Слава богу, моя квартира была на первом этаже, так как девчушку так колотило, что вытащить её из машины оказалось делом не менее трудным, чем запихнуть её внутрь. Подвести несчастную к подъезду и протащить через входную дверь тоже оказалось не легкой задачей, так как бедняга едва держалась на ногах.
Я на руках втащил её в гостиную и уложил на кушетку. Она лежала тяжело дыша и дрожа, а вода тонкими струйками стекала на пол с подола её насквозь мокрой юбки.
Не мешкая, я поспешил в кухню, достал из бара бутылку "Джека Дэниельса", наполнил стакан наполовину, выжал в него сок из четырех лимонов, чтобы заглушить вкус алкоголя, добавил сахара и хорошенько размешал.
- Вот, - сказал я, возвратившись в гостиную. Приподняв девушку за плечи, я поднес стакан к её губам. - Выпей одним залпом.
Пить она не захотела. Или не смогла. После двух глотков она попыталась оттолкнуть мою руку, а когда у неё это не получилось, просто перестала пить. Но даже двух глотков оказалось достаточно, чтобы она перестала дрожать.
Мой собственный опыт давно научил меня всегда иметь при себе аптечку первой помощи; когда я принес её из ванной, девушка лежала на кушетке абсолютно неподвижно. Она просто лежала, но дыхание её теперь стало спокойнее. Скорее всего кости её были целы, иначе она не смогла бы дойти от машины к подъезду, но я ничего не знал об ушибах и кровоподтеках на её теле. Промыл её мордашку водой, я увидел, что она вовсе не в таком ужасном состоянии, как мне показалось вначале, и приложил холодный компресс, чтобы снять отеки.
Взяв ножницы, я начал разрезать на ней окровавленную одежду. Девушка протестующе вытянула вперед руки и я услышал приглушенное "нет" через компресс.
- Что значит "нет"? - воскликнул я. Злости в моем голосе не осталось была только жалость. - Послушай, детка, - сказал я как можно мягче, - ты ведь не хочешь, чтобы я отвез тебя в больницу, поэтому я делаю то, что в моих силах.
Она медленно опустила руки и лежала неподвижно; только слегка раздвинула бедра, когда я разрезал её тоненькие трусики и стаскивал их. Редкие темно-каштановые пушистые кудряшки еле прикрывали её лобок - должно быть, девчушка ещё моложе, чем показалось мне сначала, подумал я. Недозрелые грудки были чуть больше грецких орехов. Ее бедра были нежными, но уже налитыми, что так свойственно юности. Счастлив будет тот парень, который когда-нибудь лишит её невинности, невольно подумал я.
