— Пойдем, — очень мирно, даже как-то устало, позвал он ее.
К этому времени Нина уже четко поняла, что отсюда пора уносить ноги. Она даже наметила план отступления, который осложнялся тем, что, покажись она в таком виде на улице, ее тут же отправят в полицию или дурдом.
— Я никуда не пойду, — преувеличенно спокойно ответила она.
— Как это? — не понял шатен.
— Очень просто, не пойду, и все!
— Так я же заплачу… — Он, казалось, не понимал, в чем дело, а сам уже подбирался к Нине все ближе и ближе.
«Меня продали в самый настоящий притон!» От неправдоподобности происходящего Нина рассмеялась истерическим смехом.
— Я сейчас, мне надо на минуточку, — успокоила она своего кавалера, а сама метнулась за кулисы в гримерку.
К счастью, дверь в нее была открыта. Нина мигом оделась и выскочила на улицу. Оказавшись там, Нина задумалась: «Куда же мне теперь идти, к этой толстой Эмме? Нет, нельзя, там меня загребут и силой отдадут какому-нибудь козлу из их грузинской мафии. Придется ночь погулять. Ничего, здесь тепло, а утром приду за вещами, при свете дня они ничего со мной не сделают».
О том, что она будет делать, даже отвоевав свои вещи, ей думать пока не хотелось. Порывшись в карманах джинсов, Нина обнаружила там пятьдесят восемь шекелей. Это все, что у нее было. Двадцать она уже успела потратить вчера на кофе, пирожное и экзотические пирожки.
«Надо беречь эти жалкие средства. Возможно, больше мне не получить».
Становилось прохладно. Даже здесь, на далеком юге, лето еще не наступило. Зябко поеживаясь в своем легком свитере, Нина брела куда-то по незнакомым улицам чужого города. Вокруг сделалось оживленней, мимо шли веселые нарядные люди, разноцветными буквами светились названия кафе. Нина с опаской сунулась в одно из них. Она уже готова была поверить, что здесь под вывеской любой забегаловки таится притон.
Но кафе, куда она так робко зашла, оказалось вполне безобидным местом встречи молодежи, чем-то вроде клуба. Нина скромно уселась за слабо освещенный столик в углу, стараясь не привлекать к себе внимания. Впрочем, никаких усилий для этого не требовалось. Здесь все друг друга знали, у каждого была своя компания, поэтому до Нины никому не было дела. В Москве это бы ее задело, а тут она только радовалась, что ее оставили в покое. Так она и скоротала свою вторую ночь на этой земле, спрятавшись в тень, за чашкой крепчайшего кофе.
5
На рассвете кафе покинули последние посетители. Пришлось уйти и Нине. Сонная, замерзшая, она тащилась куда-то по притихшим улицам. Ноги сами вывели ее к морю. Опасливо оглянувшись, она улеглась на жесткую лавку. Заснуть ей, конечно, не удалось, зато хоть затекшие ноги вытянула.
Ее внимание привлек какой-то темный продолговатый предмет, лежащий на песке. Сначала Нина решила, что это кем-то забытый пляжный коврик, и уже собралась позаимствовать его хотя бы на время. Вдруг коврик зашевелился, изогнулся, и из него показалась чья-то всклокоченная голова. Предмет оказался спальным мешком, владелец которого решил, что уже пора вставать. Присмотревшись, Нина разглядела на пляже еще несколько спальников и позавидовала их обитателям.
«Везет же некоторым, спят, как у себя дома. У нас никому бы не дали так валяться в центре города. Значит, тут это принято. Надо взять на вооружение, не исключено, что мне придется последовать их примеру».
Город просыпался. Появились спешащие на работу прохожие, разноцветные автомобили заполнили улицы, проехал куда-то красный двухэтажный автобус. Нина посмотрела на часы, висящие тут же на столбе. Было уже восемь.
«Пора, — решила она, — уж Эмма-то наверняка не спит, здесь встают рано».
Нина даже не стала обдумывать, как ей себя вести с этими гадами, затащившими ее сюда буквально на продажу. Нина копила в себе злость, потому что знала, что, когда она в бешенстве, с ней предпочитают не связываться.
Она без особого труда нашла дом, поднялась по лестнице и ожесточенно надавила на звонок. У нее онемел палец, она держала его на кнопке звонка, пока ей не открыли. На пороге в цветастом халате стояла Эмма Борисовна, заспанная, но уже злая.
