Последний стенд был остеклён, и хранилось там старинное огнестрельное оружие: пистолеты, фузеи, мушкетоны и прочий металлолом... Голос экскурсовода зазвучал с особой торжественностью, но переводчик гнусил по-прежнему монотонно: вот, дескать, единственное техническое изобретение Леонардо, не просто воплощённое при его жизни, но и получившее широчайшее применение - более того, используемое с небольшими изменениями до сих пор. Колесцовый замок для оружия.
До Леонардо огонь добывали единственным способом - высекали искры одиночными удавами кресала по кремню, и приходилось бить несколько раз, произвольно разлетающиеся искры не всегда сразу попадали на трут... Или на затравочную полку пистолета либо аркебузы: в среднем один выстрел из трёх заканчивался осечкой даже у самых надёжных замков ударного типа... Колесцовый замок проблему снял, а применяется он сейчас... многие из вас, особенно мужчины, покопавшись в карманах, могут обнаружить там изобретение Леонардо...
Последние слова экскурсовод произнёс значительно и выдержал драматическую паузу, явно ожидая недоумённых вопросов. Однако переводчик пробубнил так уныло, что никто ни о чём не спросил. Экскурсовод вздохнул, вынул из кармана зажигалку, крутанул колёсико, поднял повыше затрепетавший жёлтый язычок пламени... Вот же он, колесцовый замок Леонардо в чуть изменённом виде!
Это зрелище добило Максима. Сигареты и зажигалку он, истомлённый никотиновым голоданием, уже достал из кармана, держал в руках... Шепнул Марине:
- Я на улице, подтягивайтесь, - и ужом выскользнул из музея.
Бросил вороватый взгляд по сторонам и, разумеется, тотчас же увидел плакатик с перечёркнутой дымящейся сигаретой. Совсем сбрендили в Европе вообще и в Италии в частности в борьбе с курением... Человека с сигаретой и зажигалкой тут на улице днём с огнём не сыщешь, Максим по крайней мере не встречал ни единого. Ладно, местных ментов вроде бы тоже не видно. Быстренько, пулемётом, затянется два-три раза и тут же загасит... Кто не рискует, тот не пьёт шампанского... под затяжку.
Единственное полезное изобретение старины Леонардо сработало как полагается: колёсико крутанулось, пламя вспыхнуло и... И Максим ощутил нечто странное. Какое-то холодное дуновение коснулось лица, хотя день стоял тёплый и на редкость безветренный. Не почудилось: огонёк зажигалки затрепетал, лег горизонтально, чуть не погас. А ещё Максим почувствовал чужой внимательный взгляд, уставившийся на него в упор из ниоткуда, из пустоты, из прозрачного воздуха...
Как, каким местом почувствовал? Не понять... Но почувствовал. Он помотал головой, пытаясь отогнать наваждение и позабыв зажечь сигарету. А потом стало поздно: из музея вывалилась гомонящая толпа русских туристов, и ощущение давящего взгляда исчезло, но Маринка наверняка бы не одобрила попытку сыграть в орлянку с местными законами, да и переводчик предупреждал: не вздумайте рисковать - камеры всюду, и штраф пропишуттакой, что мама не горюй...
Максим тяжко вздохнул, убрал сигареты и поплёлся вместе с остальными к автобусу, припаркованному в отдалении, за пределами площади. Он поднял ногу, чтобы шагнуть на ступеньку автобуса, и не шагнул.
Ступенька исчезла. Заодно с ней исчез автобус, и Пьяцца дель Пополо и весь многомиллионный город Рим вместе со всем, что в нём было, и даже вместе с нависшим над городом голубым итальянским небом... Малую долю секунды Максим изумлённо пялился в бездонную черноту, в сравнении с которой космический вакуум казался бы переполненным вещами и процессами, затем исчез тоже.
* * *
-...в будущем, кстати, легко и просто можно наступить на те же грабли. Угробить свой родной пространственно-временной континуум.
- Убив собственного внука? - звучит из задних рядов всё тот же голос, в нём определённо чувствуется ехидство.
Руководитель семинара ехидство игнорирует, и реплику вместе с её автором -тоже.
- Это называется «парадокс украденного рассказа». Он менее известен, и суть его такова: человек отправляется в будущее, покупает журнал с талантливо написанным рассказом, возвращается в прошлое, публикует рассказ как свой... Разумеется, после такого настоящий автор рассказ не напишет. И вопрос: «А кто же тогда сочинил рассказ?» - имеет всё тот же ответ, для континуума нехороший: в момент совершения кражи всё исчезнет. Тот же парадокс можно применить к любым произведениям искусства, к научным теориям, к техническим изобретениям...
