КУЗЬМИН (задумчиво). Очень красивый… Надо мной женщина, смотрит так отрешенно…
ПРИЩЕПА. А у меня жираф…
Кириченко встает со своей кровати и подходит к Прищепе и смотрит на его потолок .
ПРИЩЕПА (показывает рукой). Вон Наташ, видишь? Ну вон шея, голова с рожками…
КИРИЧЕНКО. Ой и правда вижу…
КУЗЬМИН. Иди сюда, я тебе свою женщину покажу.
Кириченко подходит к его кровати и смотрит на его потолок.
КИРИЧЕНКО. Да разве это женщина? Это больше на дом похоже… с палисадником.
ПРИЩЕПА (переворачиваясь на живот). Короче, анекдот… Собрались пенсионеры из разных стран и давай хвастаться у кого жизнь круче. Выходит немец – «я говорит весь мир объездил, все видел и все это, потому что пенсия», выходит француз с бутылкой самого дорогого вина, говорит – «не впадлу, допейте за мной, не могу уже и все потому, что пенсия», «выходит американец, мне говорит все в зубах приносят и еще просят, чтобы взял», русский вышел, чесал, чесал в голове и говорит – «я по молодости мог две буханки зараз приговорить, а щас съем грамм двести и не хочется»…
САФРЫГИНА. Очень смешно…
КУЗЬМИН. Не Ген надо было так закончить – «а русский так и не вышел»…
ПРИЩЕПА. Хотел, но думал от смеха лопните…
Входит Валера.
ВАЛЕРА. Значит так… Михал Петрович приказ издал – каждой палате по номеру самодеятельности приготовить, минут на пять… К нам сегодня делегация с фосфорного завода, если мы им понравимся – будут нашими шефами. К трем часам, чтобы номер был готов
ПРИЩЕПА. А если нет?
ВАЛЕРА. Лучше тебе не знать.
ПРИЩЕПА (садится на кровати). И все же?
ВАЛЕРА. Света божьего не увидишь, не то, что кино. Это я тебя лично предупреждаю, а меня ты знаешь…
Валера выходит.
КУЗЬМИН. Ген, ну правда чего ты… Он же правда к тебе так… особенно, знаешь ведь и лезешь…
КИРИЧЕНКО. Гена промолчал бы…
ПРИЩЕПА (резко встает, подходит к окну, закуривает). Николаевна ну-ка вруби своих кумиров…
Сафрыгина включает магнитофон. Играет Manson, композиция «The Disassociative». Некоторое время сидят тихо. Прищепа курит у окна. Затем гасит папиросу и резко поворачивается.
ПРИЩЕПА. Чего кал мнем? Какие предложения?
КИРИЧЕНКО. Ну споем чего… я частушки знаю…
КУЗЬМИН. В прошлый раз тоже частушки пели, так эти мудаки с подшипникого развернулись, а потом полдника месяц не было…
САФРЫГИНА. Может пантомиму, как Енгибаров?
ПРИЩЕПА. Нет… В общем так… Есть у меня маленькая пьеска, как раз на пять минут. Я ее десять лет назад написал, она правда сыроватая… Думал, здесь потихоньку доработаю. Ну, в общем, будем ставить? Тут текста с гулькин член… Все равно ничего лучше не придумаем…
КУЗЬМИН. Ты ничего раньше про пьесу не говорил…
ПРИЩЕПА. Из области личного.
САФРЫГИНА. Чиво там делать надо?
ПРИЩЕПА. Щас, секунду…
Залезает к себе в тумбочку, шуршит бумагами, достает картонную папку, кладет на кровать, развязывает тесемки, достает листки.
ПРИЩЕПА. Вот она… «Бельгийский часовой»…. Давайте разбирать роли. Аркаша, ты…
КУЗЬМИН. Герой-любовник есть?
ПРИЩЕПА. Нету, есть Начальник Стражи. Ты Антонина Николаевна будешь Иоганна, падшая женщина…. Наташа, а ты Ангел…
КИРИЧЕНКО (прикрывая рот ладошкой, испуганно). Уяе…
ПРИЩЕПА. Значит так. Действие происходит в Брюсселе, ночью на площади Иоганна обнаруживает труп мужчины… Потом подходит начальник стражи, затем Ангел.
Диалогов нет, все читают по очереди… Вот твой текст, вот твой…
Прищепа ложится на стол и складывает руки на груди как покойник.
ПРИЩЕПА. Брюссель. Ночь. Идет проститутка Иоганна, она видит труп красивого мужчины. Останавливается, опускается перед ним на корточки.
САФРЫГИНА (напряженно всматриваясь в текст). Какой красивый мужчина… Жаль, что он умер… С такого я бы не стала брать деньги… Да такой бы и не стал связываться со мной, верно он художник али химик…
ПРИЩЕПА. Алхимик.
САФРЫГИНА. Ага… алхимик… Какой он все-таки красивый… Как жаль, что я не встретила его раньше, я не дала бы ему умереть…. Я бы чистила его колбы и протирала его книги, я родила бы ему ребенка… Я… Я устала. Мир это утренняя капелька мочи в кальсонах старика… Иоганна засыпает… Все что ли, Ген?
ПРИЩЕПА. Ложись под стол… Подходит Начальник Стражи.
Сафрыгина послушно залезает под стол и изображает спящую. Кузьмин, откашлявшись, более артистично, чем Сафрыгина, читает.
