Проявив огромное терпение, брат наконец-то нашел закодированное видео, распространявшееся на подпольных форумах Кремниевого Острова.
Это была живая видеозапись. На полутемном фоне были видны два мужских лица, намеренно размытые, и четко можно было разглядеть лишь их обнаженные по пояс тела и предметы, которые они держали в руках. За кадром звучал голос третьего мужчины. Голоса были подвергнуты обработке, чтобы затруднить распознание, но было очевидно, что они говорят на тополекте Кремниевого Острова. Запись была сделана с помощью очков дополненной реальности и выглядела типичной для съемок домашнего видео – дрожащая, плохо сфокусированная, но с четким ощущением личности оператора.
У стены лежало скрюченное тело, похожее на кучу тряпок, которое время от времени издавало нечеловеческие стоны. Как ни странно, на голове у этого человека, девушки, тоже были очки дополненной реальности, в спящем режиме, судя по тому, как медленно, будто в ритме дыхания, загорался и гас желтый огонек на них.
Двое мужчин переговаривались, то и дело хихикая. Использовав программу перевода, брат выяснил, что их босс послал их разобраться с этим «куском хлама». Девушка, мигрант, у которой здесь не было никаких связей, попала в зависимость от «цифровых грибов» и потеряла способность работать. В силу этого, с точки зрения правительственных инспекторов, она стала «рассадником заразы», тем самым портя репутацию босса. Кроме того, из слов мужчин стало ясно, что ее вестибулярный аппарат подвергся необратимым повреждениям и жить ей осталось недолго. И они просто собирались избавить ее от страданий.
Снимающий, на глазах которого были очки дополненной реальности, наклонился и постучал по земле каким-то твердым предметом. Раздался резкий стук. Несколько раз прищелкнул языком о небо, будто подзывая кошку. «Кусок хлама» внезапно издал хриплый вздох, сел и быстро пополз к снимающему. Девушка выхватила из его рук какой-то предмет и мгновенно воткнула в гнездо шлема. Огонек на шлеме из желтого стал зеленым и быстро замигал, когда передача данных завершилась. Девушка продолжала сидеть с опущенной головой, а из ее горла вырвался скрип, будто голос рептилии, будто чудовищная потребность в нейростимуляции совершенно лишила ее всякого человеческого достоинства.
Можно заставить ее сделать все что угодно, если пообещать ей это, сказал снимающий, до этого молчавший.
Очки на шлеме девушки зловеще засветились во тьме. Она начала что-то напевать, нечто напоминающее провинциальную народную оперу. Ее высокий голос резко менялся, будто холодная змея, извивающаяся в темноте, и даже ее руки и ноги стали изгибаться и дергаться, словно она пыталась танцевать в такт своему пению.
Какое шоу! Прямо ночь в опере!
Двое мужчин засмеялись и принялись пританцовывать, передразнивая девушку.
Внезапно голос девушки стал резким и пронзительным. Она словно обезумела и ринулась на одного из мужчин, сбив его с ног и обхватив его руками за бедра. Двое других были настолько ошеломлены, что мгновение ничего не делали, в то время как их товарищ вопил, зовя на помощь. В конце концов снимающий схватил лопату и с силой стукнул девушку по голове. Она упала.
Похоже, мои грибы ей слишком понравились.
Мужчина подошел к неподвижному телу, наклонился, снял с девушки шлем и повернул ее голову лицом к камере.
Брат был бы безмерно рад, если бы на этом месте видео закончилось, чтобы он никогда не увидел лицо жертвы, чтобы у него осталась хоть какая-то, пусть и ложная надежда. Но он заставил себя смотреть дальше, терпеть дрожание камеры и скверное освещение, такое плохое, что у него голова закружилась. Камера внезапно сделала крупный план, и он разглядел лицо девушки: полуоткрытые глаза, неодинаково расширенные зрачки, рот, едва хватающий воздух. От ее висков по щекам струилась темная жидкость, будто два потока густых слез.
Это была его сестра.
Дай мне мешок для мусора, сказал снимающий. Пора ее уносить.
Выключив монитор, он дрожащими руками взял сигарету и закурил в темноте. Быстро затянулся два раза и бросил сигарету на пол, затаптывая ее ногой. Весь остаток ночи он молчал, и, лишь когда наступил рассвет, он осознал, что его невыразимый гнев порожден не только насилием, свидетелем которому он стал, но и тем, как оно было обставлено. Злодей снимал свои действия от первого лица на аппаратуру дополненной реальности так, чтобы зритель тоже как бы стал источником насилия, заодно с ним, был вынужден ощутить то же удовольствие, которое испытал атакующий от своих действий. Брату стоило больших усилий подавить в себе биологическое отвращение к самому себе, ощущение того, что он сам убил свою сестру.
