– Я подумаю над этим, – сказал Ло Цзиньчен, наполняя три чашки и знаком показывая Скотту, что тот может взять одну из них.
– Буду ждать вашего ответа завтра, – ответил Скотт, осушая чашку.
Один из подручных Ло ворвался в комнату и дал в руку Цзиньчену мобильный. Поглядев на экран, Ло встал.
– Искренне извиняюсь, – сказал он. – Выяснилось нечто, что требует моего немедленного участия.
– Ничего страшного. Благодарю за гостеприимство.
Скотт встал, уже собираясь уходить, но вдруг будто что-то вспомнил. Повернулся и достал из кармана телефон и положил его на «стол восьми бессмертных».
– Будьте любезны, возвратите его владельцу и передайте ему мои сожаления по поводу его… «сердечного» лица.
Улыбнувшись, Скотт развернулся и вышел в сопровождении телохранителей Ло. У дверей особняка он открыл зонт и решительно шагнул под проливной дождь.
Ло Цзиньчен проводил его взглядом, и его лицо пару раз дернулось. Потом он поднес к уху другой мобильный и услышал голос Железного Тигра, искаженный программой маскировки голоса.
– Босс Ло, есть кое-что, что вам следует увидеть.
Дождевик Кайцзуна хлопал на ветру, будто крылья гигантской летучей мыши, поблескивая в лучах горящих фонарей.
Дождь стал сильнее, а ветер придавал его каплям дополнительную скорость, и они били Кайцзуну в лицо, словно пули. Его правый глаз был настроен на повышенную чувствительность при слабом освещении по сравнению с природным, и мозг с трудом обрабатывал информацию от двух глаз, вырабатывая некий компромисс. Тем не менее, когда из-за дождя ему приходилось прикрывать один глаз, все вокруг становилось темнее или светлее. Он пожалел, что не надел защитные очки, но у «мусорных людей» тоже такого нет.
Спотыкаясь, он подошел к часовому. Охранник поднял руку, останавливая его; Кайцзун показал электронную идентификационную карточку, и сканер в руке охранника пискнул. Часовой с подозрением сравнил фотографию на карточке с его лицом. Заставив себя сохранять спокойствие, Кайцзун откинул прилипшие ко лбу мокрые волосы, чтобы можно было лучше разглядеть его лицо. Охранник махнул рукой, разрешая ему пройти, и Кайцзун выдохнул. Он знал, что идти через границу в обратную сторону – внутрь города – будет куда сложнее.
Холодный ночной ветер безжалостно обдувал его даже через дождевик, и он дрожал. С трудом шел по грязной дороге, покрытой мелкими и глубокими лужами, отражавшими слабый свет, подобно неровным зеркалам, и указывавшими ему путь. В голове вертелись полузабытые воспоминания детства. По Кремниевому Острову часто прокатывались тайфуны, а ландшафт делал эту местность уязвимой для наводнений. Так что Кайцзуну и его друзьям детства часто доводилось плавать, сидя в деревянных ведрах и загребая руками по грязной воде, плескаясь водой друг в друга, когда они играли в морской бой. Наверное, это было одно из немногих радостных воспоминаний, оставшихся у него о Кремниевом Острове.
Тайфуны на Кремниевом Острове были чем-то вроде ежегодного праздника – а иногда и чаще раза в год, если они решали расщедриться. Люди, крестьяне по происхождению, постепенно сдались в борьбе с природой и перестали обрабатывать поля, занявшись торговлей, рыболовством и переработкой отходов. Они называли эту перемену символом прогресса, но Кайцзун не был согласен с этим.
В тусклом свете горящих вдали фонарей Кайцзун нашел дорогу к деревне «мусорных людей». Сотни простейших, грубо сколоченных хижин одинакового вида окружали его, и он даже не знал, с какой начать. Проще всего, наверное, как он всегда делал, войти в первую попавшуюся и спросить о Мими. Но времена нынче были неспокойные. По всему Кремниевому Острову распространялись памфлеты провокационного содержания, и, будучи местным по рождению, Кайцзун рисковал получить совершенно недружелюбный прием.
Другой причиной его неуверенности были нынешние намерения Мими.
Ему надо было найти Мими и убедить ее уехать с Кремниевого Острова вместе с ним, лететь через Тихий океан и позволить американским специалистам вскрыть ей череп и обезвредить бомбу с часовым механизмом. Но это выглядело даже более нелепо, чем местные легенды. Поверит ли она ему?
