По растерянному виду Ламбре, Мурик понял, что попал в точку, и подумал, как придётся оправдываться перед начальником бюро Максимилианом Броннером за своего помощника. «Как-нибудь обойдётся», — решил Мурик и сказал:
— Хорошо, заберёшь заключение врача и можешь возвращаться в бюро.
— А вы? — спросил Ламбре.
— Я останусь в этой квартире, — сказал Мурик, взяв папочку, которую таскал Ламбре. На его молчаливый вопрос ответил: — Немного побуду на родине.
Ламбре понимающе кивнул и, показывая на папочку, сообщил:
— Я распечатал специально для вас, — на недоумение Мурика он показал на кап и добавил:
— У меня все в электронном виде.
Ламбре тут же вызвал магнетик и ушёл, снисходительно махнув Мурику рукой. Мурик взял в руки папку, закрыл дверь, оборвав яркую ленту, и спустился пониже, на бывшую площадь Толстого, где собирался импровизированный базар, куда жители окрестных мест привозили на телегах овощи и фрукты.
Купив кулёк антоновских яблок, он поднялся вверх в заросший кустарником сквер, где лежал памятник поэту Шевченко и присел на лавочку. Вгрызаясь зубами в белую сочную мякоть яблока, Мурик, смачно хрустя, открыл папку и принялся листать странички дела.
«Потерпевший, Сотников Валерий Павлович, рождения 2002 года», — читал Мурик и подумал: «Почти, как я». Дальше перечислялись умерший отец и мать, а также бывшая жена, живущая в Швейцарии.
«Нужно будет ее навестить», — подумал Мурик, вчитываясь в скупые слова официальных бумаг. Сотников оказался физиком на отдыхе, участвовавшем в создании магнетиков, но потом бросил науку и преподавал в местном университете.
«Может, убийство связано с бывшей работой?» — подумал Мурик, но сразу отбросил эту идею: общество людей слишком малочисленно, чтобы затевать какие-либо склоки по поводу изобретений. Правду сказать, больше всего Мурику приходилось разбирать несчастные случаи, в отличие от убийств: событий редких в мире после Потопа.
Полистав дело, и не выудив из него ничего стоящего, Мурик отправился в квартиру, собираясь неспешно всё осмотреть. Квартира встретила тишиной и затхлым запахом. Мурик подержал двух позолоченных ангелов, вытащил золотое кольцо из замысловатой подставки, потом положил всё на место.
Раскрыв окна, коронер принялся подбирать с пола книги и ставить их на место, угадывая порядок их расположения на полках. Раскрытые страницы он перечитывал и закрывал, на всякий случай, запоминая текст в памяти. После восстановления порядка Мурик критично оценил свою работу.
В конце нижнего второго ряда, который преступник не сбросил на пол, его глаз приметил прореху в расположении книг. Он нагнулся и вытянул соседние книги, которые оказались дневниками исторических деятелей.
Мурик оглянулся, разыскивая взглядом пропавшую книгу, но всё, что лежало на полу, он уже разложил по полкам. «Может, я сунул книгу не туда?» — подумал он, ругая себя за то, что не зафиксировал книги капом перед сортировкой.
Он опустил глаза на пол и тут, под диваном, увидел тёмный коричневый переплёт. Открыв книгу, Мурик уже знал, что нашёл пропажу: из книги вырвали страница. Всего одну страницу.
Книга писалась от руки и чернила в некоторых местах обесцветились, но, если тщательно присмотреться, то можно свободно прочитать. По содержанию Мурик понял, что читает дневник молодого человека. На первой странице кто-то написал карандашом «Дневник Петра Апостола». Вероятно, отметку оставил хозяин книги, который лежит в морге, ожидая очереди в крематорий. Мурик порылся в памяти, но никакой Апостол, если не считать апостолов, описанных в Библии, в голову не приходил. На улице наступил вечер, а так как электричества в городе не наблюдалось, так же, как и во всём регионе, то следовало ложиться спать, следуя природным циклам.
Поднялся Мурик рано, как только начало светать. Взяв в руки пустое ведро, вышел на улицу и долго искал колодец, возле которого уже образовалась очередь: жаворонков, как оказалось, в Киеве предостаточно. Набрав воды, Мурик поднялся на третий этаж и умылся в умывальнике, который, к удивлению, работал, поглощая пролившуюся воду.
Откусив оставшееся яблоко, Мурик присел на кресло возле окна и углубился в чтение дневника Петра Апостола. События, описанные в дневнике, происходили в 1726-1727 годах и рассказывали о приезде в Санкт-Петербург молодого Апостола к своему отцу, Даниле Апостолу. В записях фигурировали известные исторические личности, видимо, молодой Апостол был вхож в самые знатные дома тогдашней столицы.
