Над ним склонился паучий раб, такой же огромный, как вчерашние, а может, и кто-нибудь из них – Редар не запомнил лиц, они показались ему какими-то невыразительными, одинаковыми. За спиной раба, скрестив на груди тонкие руки, стояла женщина. А может, молоденькая девушка – в полумраке не разберешь. Она молчала. Здоровяк же не унимался:
– А ну, крыса, встать, когда перед тобой Управительница!
Он хотел было снова пнуть пленника, но тут резким и властным, но удивительно приятным голосом Управительница остановила его:
– Хватит, Зерк!
– Как скажешь, Управительница. Только эта пустынная крыса…
– … еще не знает наших обычаев. Пустынник, – неожиданно обратилась Управительница к Редару, – как твое имя?
Глядя в пол, глухим, полным ненависти голосом, он ответил:
– Зачем оно тебе, помощница раскоряк? Рассвирепевший и одновременно перепуганный (как бы кто из хозяев не услышал!) Зерк со всей силы ударил Редара в лицо. Но где там! Физической мощью слуги пауков, конечно, превосходили пустынников, но до ловкости песчаных жителей двуногим рабам было далеко.
Даже сейчас, измученный и обессиленный, Редар успел уклониться. Удар Зерка пришелся в плечо, и молодой мастер опрокинулся на землю. Верзила хотел было добавить, но теперь Редар уклонился и вовсе без труда.
Великан со всей силы влепил ногой в каменную стену, глухо взвыл от боли.
– Ну, тварюга, держись!
– Хватит, я сказала!
Звонкий голос Управительницы заставил Зерка раболепно поклониться, однако в глазах его все еще горела ярость.
– Но он же…
– Я знаю, что он сказал. Но еще до заката его хочет видеть Младший Повелитель. И если к его ногам ты притащишь бесчувственное тело, то, боюсь, не поздоровится нам обоим.
Зерк покорно слушал.
– Лези!
В дверь вбежала еще одна девушка, поклонилась. Управительница несколько брезгливым жестом указала на юношу:
– Приведи его в порядок, скажи, чтоб накормили и одели получше. А эти лохмотья… выкинуть! Зерк и Карал будут помогать тебе, а заодно присмотрят, чтоб не убежал. Только без битья! Ясно?
– Да, Управительница Ная, – ответили Зерк и Лези в один голос.
– И вот что: узнай, как его зовут. Надо же как-то к нему обращаться.
Она развернулась и уже хотела выйти из подвала, но хриплый голос пустынника догнал ее:
– Называй меня Редаром, Управительница Ная.
* * *
Сторожевой паук, приподнявшись на задних лапах, подтолкнул Редара в спину четырьмя передними, да так, что тот впорхнул в зал, с трудом удержавшись на ногах. Следом вошла Ная, поклонилась с порога Младшему Повелителю. Редар кланяться не стал. Он пристально и, как ему хотелось надеяться, с вызовом смотрел на большого черного смертоносца перед собой. Паук отличался от прочих разве что менее мощными лапами – ведь Фефну почти не приходилось ходить. По Акмолу и окрестностям его возили на колеснице гужевые двуногие рабы. Кроме того, его хитин сохранил со времен молодости темный оттенок, а не выцвел, как у большинства простых смертоносцев, бегающих на охоту или уходящих в далекие патрули, а потому постоянно пребывающих под солнцем и постепенно превращающихся из черных в бурых пауков. Черный панцирь у восьмилапых достаточно ясно означал либо молодость, либо высокий ранг правителя, подолгу находящегося в тенистых пещерах или дворцах, оставшихся в наследство от изгнанных двуногих. У самого основания хелицер Фефна налипли белесые крупинки яда. У простых смертоносцев такое редко можно было увидеть, почти весь свой яд они тратили на охоте, повинуясь зову тысячелетних инстинктов, коих не смогли заглушить даже новоприобретенные ментальные способности, Фефн, естественно, на охоту не ходил, и выступившие из мешочков излишки яда после заката счищала специально отряженная Наей служительница.
Младший Повелитель Фефн тоже рассматривал стоящего перед ним – вопреки всем правилам – человека. Смертоносцы не умеют фиксировать взгляд на чем-то одном, например, на глазах слуг. Восемь паучьих зрачков видят все вокруг себя, оценивая пространство разом, а не отдельные его детали. Но сейчас почти все мысли Младшего Повелителя были заняты вот этим слабым, тщедушным, примитивным существом. Двуногий, которого любой смертоносец привычно считал рабом, низшей тварью, смог создать то страшное огненное оружие, в котором, возможно, было сокрыто спасение от муравьиных полчищ.
