Короче говоря, закон о защите русского языка принять не мешало бы. Вот только какие назначить наказания - ума не приложу. Впрочем, уверен, что по этой части специалисты найдутся.
Кстати, текст Валентина Распутина озаглавлен хоть и неуклюже, но пронзительно: "Мы все несем ответственность за содеянное".
Что-то незаметно, чтобы другие советские писатели разделяли эту мысль. Наоборот: знай отчитывают Россию как непутевую:
"Судя по книжным магазинам и уличным лоткам, где все заполнено иностранной бульварщиной, культурный уровень сегодняшней России равен нулю", - вещает Сергей Воронин ("лауреат Государственной премии РСФСР, член Исполкома Международного сообщества писательских союзов").
Что ж, предположим. Но кто виноват? Россия? Или проклятые "дерьмократы" (счастливое выражение доцента Академии культуры)?
А чем, позвольте узнать, десятки лет занимались в своих Домах творчества тысячи и тысячи советских писателей?
Возьмем, например, справочник "Писатели Ленинграда". Приведены названия более чем пятидесяти книг Сергея Воронина, изданных между 1947 и 1981 годами. Позднейших сведений там нет, переиздания учтены далеко не все, тиражи не указаны, - но кто же не помнит этих тиражей. Тургенев, Гончаров и Достоевский - все трое не сумели при жизни напечатать столько, хотя написали гораздо больше. Вот и спрашивается: если общество, до отвала накормленное сочинениями Сергея Воронина, при первой же возможности с жадностью набрасывается на "иностранную бульварщину" - нельзя ли предположить, что лауреат и член исполкома как-нибудь, случайно и отчасти, все-таки поспособствовал такой порче вкуса и нравов?
Вот и Валентина Распутина беспокоит подобный же вопрос - но он берет шире, метит гораздо выше. Он полагает, вслед за Василием Розановым, что русская литература всегда - и в девятнадцатом веке, и в двадцатом - шла по неверному пути: злоупотребляла обличением.
"Была, разумеется, наряду с обличительной и "лечительная" душестроительная литература, о необходимости мужества для которой говорил Достоевский. Но превосходство первой, восторженный ее прием и все увеличивающийся с годами разрыв между ними сказался на общей работе литературы. А разве не то же самое было перед второй, перед недавней революцией, несмотря на цензуру и остатки, лучше сказать, останки соцреализма?"
Слог не позволяет разобрать, сколько было в России революций, но главная мысль свежа, как поцелуй ребенка: простим Россию, она не виновата, что так распустилась; это литература сбила ее с толку, но Бог даст соцреализм всех спасет:
"Огромный успех ждет сегодня книгу, где сквозь слезы и страдания, сквозь страх и нужду засветится герой надеждой и любовью и не уронит с красивого лица благодарной за жизнь улыбки".
Исполать вам, сочиняйте на здоровье. Но вообще-то такие книги есть. Скажем, "Кавалер Золотой Звезды" Семена Бабаевского.
... Однако довольно. Это все не имеет значения. Вот за Рида Грачева страшно. Хоть бы с ним ничего не случилось плохого.
Июнь 1994
РАЗГАДКА ШАРАДЫ
Ну вот. А некоторые боялись. Немедленно прекратите, - кричали, антифашистскую истерию, вот попробуйте только дотронуться, всю жизнь будете расхлебывать негативные последствия! Такой подняли вой, словно в самом деле верили, будто кто-то посягает на их капиталы, на их оружие, на священный знак солнцеворота.
Позабыли, мнительные, что мы не в Германии какой-нибудь живем, где "жида" никому не скажи, турка не ударь и даже за священный знак может не поздоровиться. У нас государство правовое. Все дозволено, кроме того, что не приказано. А закон у нас ни сном ни духом: какой такой фашизм? А чего нет в законе, того нет вообще, а над несуществующим сами боги не властны.
Юпитер изо всей силы размахнулся - раздался грохот, брызнули молнии на свет явился указ о борьбе с проявлениями Неизвестно Чего - аккуратный такой, взвешенный - комар носу не подточит. Академии наук в двухнедельный срок определить, что собою представляет Неизвестно Что, а всем остальным органам правопорядка... тут и загвоздочка: что делать остальным? Обрушиться всей мощью Неизвестно на Что? Без научного определения неудобно. Погодить пару недель? А как же указ - он же, так сказать, в силу вступил? Что, казалось бы, стоило подписать его двумя неделями позже? Ан нельзя: годовщина Победы (тоже, выходит, Неизвестно над Чем), иностранец понаедет праздновать, а у нас тут солнцевороты по улицам разгуливают в новеньких черных мундирах. Как-то не совсем, согласитесь, прилично, - а главное, деньги нужны. Армию, госбезопасность, начальников и депутатов государство как-нибудь прокормит, а обывателям - всяким там учителям-врачам-библиотекарям-шахтерам - им кто подаст, ежели иностранец в ужасе сбежит? На учебники школьные разжалобить его необходимо или нет, как по-вашему? И не спорьте: очень своевременный указ. Пока наука расстарается вывести формулу да пока парламент ее рассмотрит... Выше головы, деятели Неизвестно Чего! Как вам не совестно было вообразить, будто ваши судьи, ваши прокуроры, ваши собственные органы сделают вам больно! Потерпите, вот уедет барин, будет вам и белка, будет и свисток.
