... Какой-то Доброслав заклинает вернуться к мудрости волхвов, к зрелому язычеству, поскольку "западная иудео-материалистическая цивилизация изжила себя"...
Какой-то юноша - судя по портрету - типичный комсомольский вожак, но с чубчиком под Гитлера, - особенно свежие звуки издает:
"Мы, русские, - трепещет искренний басок, - должны стать первыми из тех, кто за более чем 2000 лет верно ответит на "еврейский вопрос". Духом войны пропитано все человеческое существование. Борьба за жизнь всеохватывающая и выходит за земные пределы, сотрясая все вселенское пространство. Все слабое сбрасывается на обочину или в бездну небытия, а выживает и обретает достойную судьбу лишь принявший правила этой войны и воспитывающий непоколебимую волю к самоутверждению".
21 год студенту - а уже все понимает! Романтик и шалун.
"Русская нация должна быть красивым и благородным Хищником, а не жертвенным ягненком! Если же мы упустим свой шанс, то недалек будет тот день, когда имя Русского народа останется лишь на страницах прошедшей истории и надгробной плите, которую наверняка осквернят евреи и другие подлецы".
Мне говорят: плюнуть и забыть. Все равно этот бред никто не читает - а кто читает, заболеет несварением мозга. Это же не газета - так - одноразовое бумажное знамя, опознавательный ярлык: не подходить! Тут копошатся наши, оттачивая клыки! Мне говорят: эти якобы печатные органы так нестойки в своей назойливо-бесстыжей наготе; от малейшего знака негодования или испуга угрожающе разбухают, зато равнодушная улыбка приводит к увяданию. Мне говорят: откупори шампанского бутылку, иль перечти "Женитьбу Фигаро".
А я по неосторожности перечитал роман Альбера Камю "Чума". Там, знаете, что написано?
"... Кое-кто все еще надеялся, что эпидемия пойдет на спад и пощадит их самих и их близких. А следовательно, они пока еще считали, что никому ничем не обязаны. Чума в их глазах была не более чем непрошеной гостьей, которая как пришла, так и уйдет прочь. Они были напуганы, но не отчаялись, поскольку еще не наступил момент, когда чума предстанет перед ними как форма их собственного существования и когда они забудут ту жизнь, что вели до эпидемии. Короче, они находились в ожидании. Чума довольно-таки причудливым образом изменила их обычные взгляды на религию, как, впрочем, и на множество иных проблем, и это новое умонастроение было равно далеко и от безразличия, и от страстей, и лучше всего определялось словом "объективность"".
Такие-то дела, граждане. Такие дела.
На всякий случай - считаю долгом официально заявить: Нина Катерли не покушалась на Петропавловский собор. И, между прочим, всемирного еврейского заговора тоже не существует. Если бы существовал - я о нем знал бы. Проговорился бы кто-нибудь, или я сам как-нибудь проник бы в тайну за целую-то жизнь. Уверяю вас.
Ужас в том, что всем это известно, и продавцам чумы - лучше всех. И что же?
Сентябрь 1993
ОГНИ БОЛЬШОГО ДОМА
Все думаю: стоит ли разрушать Большой Дом - зловещее творение Ноя Троцкого на Литейном - этот собор, так сказать, Пляса-на-Крови?
Разрушить до основания, вернее - вырвать с корнем, с подземными этажами - размолоть в щебень, вывезти и торжественно захоронить в безлюдной местности груду праха, впитавшего кровь, боль, унижение, отчаяние бесчисленных жертв, - да, это мечта заманчивая. Здание, где совершено столько злодейств, как бы излучает угрозу, а точнее - внушает страх. Это же не просто штаб-квартира преступной организации, погубившей значительную часть населения нашей страны. И даже не просто фабрика смерти, где главный конвейер хоть и простаивает пока, но вполне исправен... Наш Ноев ковчег архитектурный символ массового психоза, дирижируемого полицейским государством...
Но разрушать символы - утеха дикарей. Большой Дом сияет огнями в потемках души каждого взрослого советского человека. На Литейном в декабрьских сумерках ужасен он в окрестной мгле, но уж лучше пусть возвышается там Большой Дом, чем призрак Большого Дома.
Давайте устроим там самый поучительный в мире мемориал - Музей Большого террора. Пригласим лучших историков и дизайнеров. Какой для них откроется простор! Кабинеты, камеры, карцеры, расстрельные подвалы с красным асфальтовым полом. Столовая для начальников и костюмерная топтунов. Орудия пыток и канцелярские принадлежности. На стенах, на стендах, в специальных витринах - партийные постановления, газеты, плакаты, портреты сексотов и генсеков, картины и книги мастеров социалистического реализма, доносы, протоколы допросов, приговоры. Для советских вход бесплатный, для иностранцев - за огромные деньги.
