* * *
Наверху, в храме происходящее о подземелье оставалось неведомым для Спайви и Жака. Француз, зажав лезвие меча в зубах, осторожно поднимался по шатким лесам. Сейчас он очень напоминал карабкающегося на мачту пирата.
Алекс наблюдал за его приближением и с помощью рогатки пытался остановить толстого мерзавца, стараясь попасть ему в глаз. Однако Жак ловко увертывался от летящих камней и только злобно хохотал.
– Давай-давай, моя маленькая мышка! – издевался он. – Стреляй еще! Ты только распаляешь мой гнев и жажду мести.
Алексу очень не понравились эти угрозы. Он отступал все дальше и дальше, пока не оказался у самого края лесов. Дальше отступать были некуда, а отвратительная пиратская морда Жака уже показалась над краем верхней площадки.
– Из тебя получится замечательное филе, – усмехнулся француз.
Однако Жаку не было суждено добраться до Алекса. Снизу послышался шум и топот, который сразу отвлек его внимание. Выбравшись из узкой щели, в зал ввалился Рыжий. Бестолково размахивая руками, он устремился к выходу, крикнув по дороге:
– Живо уносим отсюда свои задницы!
– О чем ты говоришь? – поразился Спайви, укапывая на кучи черенков у своих ног. Мы еще не обнаружили этой штуковины.
– Ну тогда продолжайте поиски и подыхайте здесь сами!
Рыжий выскочил из храма и побежал к привязанным лошадям. Для тощего англичанина этого оказалось вполне достаточно: он вприпрыжку кинулся за боссом.
Жак, который продолжал висеть на краю лесов, повернулся и увидел, что его компаньоны спасаются бегством. Он взглянул на целившегося в него из рогатки перепуганного Алекса.
– Повезло тебе, мышка, черт побери! – прорычал француз и соскользнул вниз по шестам лесов, словно спешащий на вызов пожарный.
Однако, прежде чем выбежать из храма, мстительный француз задержался и наотмашь ударил мечом по связывающей перекладины веревке и ударом ноги вышиб деревянный брус, поддерживающий все сооружение.
Алекс почувствовал, что леса под его ногами, поскрипывая, пришли в движение. Он стоял, словно на качелях, пытаясь сохранить равновесие – а весь мир внизу, как показалось мальчишке, его потерял.
Конструкция и сама по себе не отличалась крепостью и устойчивостью, а сейчас и вовсе принялась раскачиваться, как пьяная. Снизу, из катакомб, до Алекса начали долетать устрашающие звуки, и страх за собственную жизнь смешался в нем с беспокойством за судьбу родителей. Некоторое время Алексу удавалось удерживаться, балансируя, словно на доске для серфинга, затем леса закачались сильнее и завалились на бок. Падая, они со всей силы врезались в ближайшую массивную колонну храма.
Удар сбросил мальчика с развалившихся, как карточный домик, лесов, и он очутился на колонне, оседлав ее, как лошадь. Однако эта несокрушимая на вид опора тоже недолго пребывала в равновесии – она медленно накренилась и стала заваливаться. Алекс восседал на ней верхом, чувствуя, что каменная громада под ним брыкается, словно дикий мустанг. Алекс соскользнул по ней вниз, как школьник по перилам лестницы, и очутился на полу. Несмотря на жуткие стонущие звуки, доносившиеся из-под плит пола, мальчик испытал облегчение.
Переведя дыхание, он осмотрелся. Та колонна, с которой он только что съехал, завалилась, ударившись о соседнюю. Та, в свою очередь, опрокинулась на следующую, и вскоре весь зал наполнился грохотом сталкивающихся и падающих колонн. Все это со стороны напоминало какую-то жуткую игру в домино. В воздух взметнулось огромное облако пыли, и вскоре полуразрушенный, величественный когда-то зал окончательно и бесповоротно превратился в груду обломков.
Из всего этого жуткого нагромождения уцелела всего одна колонна, да и та угрожающе покачивалась из стороны в сторону.
Мальчик, который унаследовал от своей матери один легкий недостаток – замедленную скорость реакции, произнес лишь: «Опаньки!»
Шум и грохот внизу теперь напоминали землетрясение. Казалось, весь пол дрожит и ходит ходуном. Последняя уцелевшая колонна начала медленно крениться набок. Алекс посчитал, что самое меньшее, что он может предпринять – это как-то попытаться предотвратить ее падение. Поэтому он, словно крошечный Самсон, раздумавший разрушать храм, подскочил к колонне и изо всех сил уперся в нее руками.
