Моховой Бороде припомнилось старинное средство от бессонницы, и он принялся считать про себя:
«Раз, два, три, четыре… — считал он и при этом крепко зажмуривал глаза, — двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…»
Как знать, быть может, это занятие мало-помалу и помогло бы уснуть, если бы он вдруг не вспомнил, как Полботинка в номере «люкс» считал телефонные звонки. Да-да, ох уж этот телефонный разговор! И эта дама! А вдруг он заразился бессонницей именно от неё? Ведь она тоже жаловалась на бессонницу…
И тут Моховая Борода почувствовал, что сна у него нет ни в одном глазу — всё считание пошло насмарку. Да-да, эта дама! Только подумать! Эта дама хотела забрать его к себе! Вместо собачки! Может быть, именно здесь и кроется причина его тревоги? Ведь его сочли почти за зверюшку!
«Конечно, — размышлял Моховая Борода, — быть зверюшкой само по себе совсем не унизительно, а унизительно только отношение людей к зверятам. И всё-таки…»
Моховой Бороде вспомнилось, как администратор гостиницы посоветовал ему улечься спать в собачьей конуре. Здесь где-то должна быть собачья конура. И теперь, когда Моховая Борода подумал о том, что его хотели взять к себе вместо собачки, он вдруг заинтересовался собачьей жизнью. И решил отыскать конуру.
Моховая Борода сел. Огляделся. Встал. Снова огляделся.
Ага, вон она, собачья конура. В лунном свете он сразу разглядел её. Совсем как маленький домик, только без окон, а вместо двери круглая дыра. Конура как конура.
Моховая Борода не торопясь подошёл к конуре и принялся её разглядывать.
«Интересно, как собаки чувствуют себя в подобной конуре?» — подумал он.
И чтобы яснее представить себе это, он забрался в будку и по-собачьи улёгся в ней.
«Ничего, не так уж плохо», — решил Моховая Борода, выглядывая из будки.
Он попытался представить себе, что он — собака. Что может чувствовать собака, лёжа в конуре? Моховая Борода затруднялся ответить на этот вопрос. Сам он по-прежнему ощущал тревогу и беспокойство, словно что-то скребло по сердцу. Уж не плохое ли это предзнаменование? А может быть, это от лунного света? — пытался успокоить себя Моховая Борода. — Ведь лунный свет иногда вызывает тревожные мысли — это ни для кого не секрет.
Быть может, и собаки при луне испытывают такую же тоску, потому и воют на луну?
А луна тем временем стала спускаться к горизонту, и смутные тени во дворе понемногу становились всё длиннее и длиннее.
«Что может чувствовать собака, глядя на эти зловещие тени? — подумал Моховая Борода. — Что происходит в собачьей душе, когда пёс смотрит на заходящую луну?»
И вдруг… Вдруг Моховая Борода вздрогнул. Он так вжился в собачий образ, что вот-вот был готов залаять, и лишь с большим трудом удерживался от этого.
Во дворе появилась ещё одна тень. Раньше её не было. И она оказалась тенью человека!
Медленно и осторожно таинственная тень двигалась к автомобилю Муфты. И наконец добралась до него. Обошла вокруг машины. Остановилась. Наклонилась к окнам, чтобы заглянуть внутрь.
И тут Моховая Борода ясно понял, что в таком случае почувствовала бы собака. Она бы страшно разозлилась на эту таинственную тень. В приливе страшной злости она, ни минуты не колеблясь, выскочила бы из конуры и с рычанием бросилась на тень.
Но Моховая Борода не был собакой. Однако и он здорово рассердился на бродившую вокруг машины тень. И всё-таки остался лежать в конуре. Он решил держать себя в руках и посмотреть, что же будет дальше?
Тень неподвижно застыла около машины, не было слышно ни звука. Тень стояла безмолвно, как и полагается тени.
Кто бы это мог быть? Может, ещё один охотник за автографами? Подумал, что накситралли спят в машине, и явился за автографами? Понадеялся, что ночью их можно получить без очереди? Но с другой стороны, зачем бы любителю автографов понадобилось именно так, тайком пробираться во двор? Ведь попросить автограф совсем не позорное дело. А тень рыскала возле машины, словно вор. Может быть, это в самом деле вор? На что может вор здесь рассчитывать? На Муфтин автомобиль? Едва ли. Каждому вору должно быть понятно, что на Муфтиной машине далеко не уедешь. Ведь благодаря славе машина накситраллей была известна повсюду.
