Помню, как-то раз я совсем окоченел. Я готов был броситься на него с кулаками. Но знайте, ребятишки, я этого не мог сделать, так как за это расстреляли бы не только меня, но и многих других.
Подошел этот доктор, французский буржуй, и спрашивает:
— Ты где служил?
— Во флоте… — отвечаю я.
— Сколько офицеров убил?
— Давно дело было. Не помню…
Посмотрел на меня доктор, помолчал, а потом и сказал:
— Зачем же я буду тебя лечить? Ты выздоровеешь, а потом меня же и убьешь. Пошел вон, собака!
Прогнал меня, а вечером посадили в карцер.
— А это что такое, папа? — полюбопытствовал Юрик.
— Бедные советские ребятишки! — воскликнул дядя Саша. — Вы даже не знаете, что такое карцер!
Я вас спрашиваю, — в самом деле вы не знаете, что такое карцер?
Ух вы, желторотые цыплята!
Лева Пассер, Алеша Черногоров, озорник Вовка и даже Юрик и Сережа-пионер переглядывались друг с другом и смущенно улыбались: дескать, как же это, товарищи, у нас вышло? Никто из нас не знает такой вещи. Вот тебе на-аа! Промахнулись!.. Старик теперь будет над нами шутить.
— И не узнаете, ребятишки! — воскликнул дядя Саша.
Все мальчики облегченно вздохнули.
— Все карцеры уничтожила советская власть, а раньше они были не только в тюрьмах, но и в солдатских казармах и даже в школах, особенно в военных…
Во какое нехорошее время было!
— А как, папа, строились такие карцеры? — спросил Юрик.
— А так, милок: вообрази себе маленькую комнатку — три шага в длину и один шаг или два — в ширину. В этой комнате нет окон, нет печки, нет стола, нет стула, ни постели, словом — ничего нет. Дверь железная, тяжелая, темно, холодно, сыро, плесень, грязь, а главное — совсем не проникает звук. В таком каменном мешке тихо, как в земле, в гробу, в могиле. Эта тишина очень действует на того, кто сидит в карцере.
Такой карцер, например, был у белых в Архангельской тюрьме.
Вот и подумайте теперь: сидит человек день, сидит ночь. Сидит вторые сутки, третьи, четвертые, пятые… и не знает конца своему сидению… а кругом жуткая тишина. Думает, бедняга, обо всем — мысли лезут в голову о свободе, о свете, о воздухе. Ухо слышит малейший шорох — капля упадет на каменный пол или мокрица пробежит по стене.
Никто не знает из заключенных, кто сидит в этом гробу. Плачет ли он там или, глядя в темный угол, смеется… сходит с ума…
Только раз в сутки в маленькую дырочку поставят кружку с холодной водой да маленький кусочек черствого хлеба… Даже в уборную не выпускают, а где сидишь, там тебе и уборная.
Когда посидит человек в этом мешке суток десять, двадцать, — выходит оттуда уже не тем…
Дядя Саша заметил, что ребятишки притихли. Непонятно им стало, зачем это делалось. Кому это нужно было.
— А нужно было, это, ребятишки, нашим врагам, богачам да капиталистам-иностранцам, чтобы изуродовать рабочего, чтобы они против них не бунтовали, чтобы революций не устраивали.
А на Мудьюге карцеры были еще страшнее: там вырывали погреба в земле, кое-как сколачивали сруб и закидывали эти ямы мерзлой землей. Наверху обносили эти места колючей проволокой и ставили часовых.
Вот и карцер готов!
Бывал и я в карцере разок, а если бы пришлось еще побывать, то не выдержал бы — удавился, зарезался, сделал бы все, что мог, но не остался бы жить…
Помню — нас посадили втроем.
Был большой мороз.
Одежа — одни лохмотья. Ночью мы прижались друг к другу, чтобы согреться, но один из нас, тот, кто лежал в середке, — все же не выдержал и замерз. Долго он бормотал, бредил, но мы ему ничем не могли помочь. Мы даже завидовали ему, что он впал в беспамятство. Мертвого не взяли и на другой день. Он вместе с нами отбывал свое наказание. И в темноте мы натыкались на него. А скоро я услыхал, что и второй мой товарищ по заключению стал говорить непонятные слова — он начал сходить с ума…
…………………………
А раз пришлось мне видеть, как сидели другие: нас несколько человек пригнали к карцеру на работу. На часах стоял молодой солдат, француз, рабочий. Когда мы работали, вдруг слышим глухой стук из земли.
Мы прислушались: слышим, кто-то тихо-тихо зовет нас.
— Товарищи… дайте воды… умираем…
Мы показали знаками часовому. А надо вам сказать, ему был дан приказ — если арестованные будут разговаривать, то в них можно стрелять без предупреждения.
