Мудрецы Талмуда - страница 4
Воззрение Ѓилеля на уникальность и самоценность индивидуального человеческого бытия отражается в его подходе к ѓалахическим вопросам. Этот подход в значительной мере унаследовали его ученики, мудрецы Дома Ѓилеля. Подход к решению ѓалахических проблем, характерный для школы Ѓилеля, не обязательно выражается в ѓалахических постановлениях общего порядка. Отличие легче заметить, когда дело касается частных проблем. Школа Ѓилеля проявляет больше гибкости, готовности считаться с ситуацией. Для этой школы не характерно прямолинейное и непреклонное следование истине, она не игнорирует постоянно возникающие аномалии, искажения, человеческие странности, с которыми готова считаться.
Существует множество историй, свидетельствующих о необычайной кротости и терпимости Ѓилеля [14]. Вместе с тем многие его высказывания и поступки окрашены мягким юмором. Ѓилель подмечал в людях, в их словах и делах смешное и трогательное. Чувство юмора позволяло ему не относиться к происходящему с чрезмерной серьезностью. Этим отчасти объясняется терпимость Ѓилеля. Человек, взявшийся позлить его на пари, выбрал час перед наступлением субботы, когда ни у кого нет времени на праздные разговоры. Однако Ѓилель разочаровал насмешника: он не только доброжелательно выслушал шутовские вопросы, но с мнимой серьезностью дал на них ответы, которые, несмотря на колкости и юмористический тон, содержат весьма здравую идею: люди способны приспосабливаться к различным условиям существования. Более того: насмешнику, побившемуся об заклад, что сумеет разозлить Ѓилеля, наверняка не было известно о способности мудреца видеть людей насквозь. Ѓилель, конечно, разглядел истинную подоплеку вопросов. Он понимал, что цель спрашивающего — вывести его из равновесия. Своей невозмутимостью мудрец наносит досадившему гостю ощутимый моральный урон, и, несомненно, делает это намеренно. Скромность и праведность Ѓилеля покоятся отнюдь не на наивном простодушии. Мудрецу свойственна проницательность, а порой и веселая ирония.
Трактат Пиркей Авот [15] сохранил многочисленные изречения Ѓилеля. Эти изречения, каждое в своей сфере, образуют основы еврейского восприятия мира. Собранные вместе, они создают образ мудреца. О характере и взглядах Ѓилеля, об особенностях его сложной личности свидетельствует, с одной стороны, безоглядная преданность заповедям, запечатленная в историях о необычном поведении Ѓилеля в Храме [16], а с другой — широта взгляда, обнимающего целый мир — мир, в котором происходящее измеряется результатами, а изменчивость — неотъемлемое свойство самой реальности. Ѓилелю ведом итог, от него не скрыты наказание и награда, он понимает, к чему могут привести те или иные стремления и знает, где поставить ограничения и провести ограду. Все это — составные части целостного мировоззрения Ѓилеля. Человек, обладающий этими свойствами, не нуждается в том, чтобы постоянно держать их на виду, подчеркивать при каждом удобном случае. Они образуют фон той реальности, в которую он погружен — это ведь и его собственная реальность.
Жизненный путь Ѓилеля изобиловал крутыми поворотами. Он происходил из семьи вавилонских Глав Изгнания, перебрался в Иерусалим, где прозябал в нищете, затем долгие годы возглавлял Санѓедрин и умер признанным вождем Израиля, увенчанный званием паси. Превратности судьбы, смена мест жительства, колебания общественного положения выработали у Ѓилеля неоднозначное отношение к действительности. Его речь выдержана в высоком стиле, но изобилует народными притчами, житейскими историями и сравнениями, взятыми из окружающей жизни. Благодаря Ѓилелю вырос авторитет и укрепилось положение мудрецов Торы. Быстрый рост их влияния привел, по сути, к формированию новой аристократии. Но в то же время Ѓилель пытался шире распахнуть двери дома учения, сделав его доступным для простого народа. Он отменил плату за вход в
