Я с удовольствием сорвал бы значок и заставил бы ее проглотить его.
Женщина указала на бутылку колы:
— Можно убрать?
— Да, конечно.
Она помедлила, и я понял, что она меня изучает.
— Не унывайте, — сказала женщина, — может быть, ничего и не случится.
— Уже случилось.
Это заставило ее замолчать, но не надолго. Она заметила:
— Никогда не знаешь, что за ближайшим поворотом.
Я поднял голову, уставился на нее, вложив в этот взгляд все, что в тот момент чувствовал, и проговорил:
— Если то, что там, хотя бы немного похоже на мое прошлое, даже самую малость, похоже, тогда я в глубокой жопе.
Женщину как ветром сдуло.
Похороны Билла Касселла были самыми унылыми из всех, на которых мне доводилось присутствовать. Видит Бог, я уже перекрыл свою квоту похорон. От самых богатых, жалостливых до просто печальных. Но по безысходности эти похороны нельзя было сравнить ни с чем.
Поганый день, непрерывный дождь, промочивший вас до костей. Никакими плащами от него не спастись. Вода текла по шее, спине, по ногам, попадая в ботинки. Безжалостный дождь плюс пронизывающий холод — и вы понимаете истинное значение слова «гнусный». Всего четыре человека у могилы. Священник, святой отец Малачи, пытавшийся закурить сигарету. Безуспешно. Могильщик и маленькая, худенькая женщина. Я был четвертым. Малачи в темпе завершил церемонию. Я помог могильщику опустить гроб. Могильщик буквально стонал от натуги. Я спросил:
— Разве вас не должно быть двое?
— Напарник не стал выходить в такую погоду.
Мы справились скверно. Веревка врезалась мне в руки, и я сломал два ногтя. Когда мы закончили, к могиле подошла женщина и бросила на гроб единственную белую розу. Я подошел к ней.
— Мэгги?
— ?
— Вы сестра Билла?
Женщина отшатнулась от меня, как будто я собирался ее ударить. У нее был вид побитой собаки. Всей своей позой она напоминала жертву. Даже в глазах затаилось ожидание грядущего наказания. Я постарался принять самый мирный вид. Не слишком простая задача, если ты упакован в шинель, промок насквозь и стоишь в двух шагах от могилы. Женщина ответила:
— Да.
Как будто признавала себя виновной.
Я протянул руку и представился:
— Джек Тейлор.
Она медленно взяла мою руку и спросила:
— Вы были другом Билла?
У нее были огромные глаза, как блюдца; ничто плохое никогда ее не касалось. Мне не хотелось откровенно лгать этому человеку, поэтому я сказал:
— Мы вместе учились в школе.
— Билл не любил школу.
— Я тоже.
Казалось, ей стало легче, и она сказала:
— Очень мило с вашей стороны прийти в такой ужасный день.
Я не мог сказать ей правду. Малачи тронул меня за плечо и попросил:
— Можно тебя на одно слово?
— Одно слово?
Я посмотрел на Мэгги:
— Извините меня, я сейчас вернусь.
Повернулся к нему и рявкнул:
— Что надо?
Малачи отшатнулся. Господи, что это с ними со всеми? Наверное, от меня исходили такие токи, которые могли убить. Он проговорил:
— Я удивился, увидев тебя здесь.
— Как будто это твое дело.
Малачи сделал бесполезную попытку стереть влагу с лица. Даже его стоячий воротничок был мокрым насквозь. Он сказал:
— У твоей матери случился инсульт.
— Да?
— Господи, неужели это все, что ты можешь сказать?
— Где она?
— Теперь уже дома. Ты ее навестишь?
— Подумаю.
— У тебя сердце Сатаны.
— Благодарю.
Я снова повернулся к Мэгги. Она с тоской смотрела на могилу. Я хотел взять ее за руку, но подумал, что она вздрогнет. Предложил:
— Мэгги, хотите, я поймаю вам такси?
— Нет, нет, у меня есть машина.
Заметив мое изумление, она объяснила:
— Билл мне ее купил. Заставил меня учиться водить. Мне это трудно давалось, я бы бросила, но вы ведь знаете Билла. Он был не из тех, кому можно возражать.
Я кивнул. Вот под этим я и сам бы мог подписаться.
Мэгги посмотрела на меня:
— Я не знаю, что надо делать после этого.
— После этого?
— Ну, вы знаете, люди снимают рестораны и устраивают поминки, но…
Ее огорчение из-за отсутствия людей можно было почувствовать на ощупь, поэтому я не удержался:
— Почему бы нам не пойти и не выпить за упокой его души?
Ужасно было видеть, как Мэгги ухватилась за эту спасительную фразу. Она почти воскликнула:
— А вы не пойдете… это было бы чудесно… Я заплачу… Мы сможем поговорить о Билле… и…
