Муц-Великан - страница 17
— Обоих поймаем! Обоих! Король затанцует от радости.
Они бежали по направлению к столице.
Буц подскочил к распростертому Муцу и стал кричать:
— Эй, Муц! Великан! Вставай! Беда! Беда! Я видел полицейских!.
Никакого ответа. Глубокий храп вылетал из полуоткрытого огромного рта великана.
Буц не терял больше слов, схватил свою дубинку, положил на нее обе руки, оперся подбородком и стал караулить. Тихо и устало плескались волны речки на поляне. Птицы забирались в свои гнезда, и вечер распростерся над ветвями, листьями и травой.
Чутко, как индеец, стоял настраже Буц, а Муц храпел так громко, что ночные птицы шарахались в сторону.
Кругом царил полуночный мрак. Серп луны повис над дремлющим бором. Буц разминал застывшую спину. Его глаза старались проникнуть в темноту, так как издали доносился придушенный лай собак и топот.
— Эй, великан, вставай! Беда!
Но Буц напрасно кричал, напрасно расталкивая спящего. Охмелевшая голова отвечала глубоким храпом.
Не удрать ли мне одному? — подумал Буц, оглянувшись на темный лес. Но вспомнил про свое обещание, про слово, данное Муцу и остался.
Топот многочисленных шагов все ближе и ближе, послышался шопот:
— Мы видели их здесь! Сюда, Полкан! Сюда!
Не удрать ли мне одному? — вторично подумал Буц, но обещание держало его на месте. Он крепче сжал в руках дубинку и подлез под куртку великана.
Вдруг раздался громовый крик одного полицейского.
— Сюда! Тсс, Полкан! Все сюда! Хутцебуц, сатана, удрал, но великан в наших руках.
Со всех сторон вылезли из кустов полицейские: пятьдесят… сто… двести. Многие притащили с собой длинные веревки и проворно связали великана. Другие вытащили сабли, чтобы угостить спящего, если он чересчур рано проснется.
— Но ради бога не убивайте! — предостерегал обер-полицейский. — Король поклялся короной, что его ждут клетка и петля…
— Ах, как наградит нас король пряником! — ликовал другой.
— Тс, тише, чтобы не проснулось чудовище! Уведите собак! — предостерегал третий.
— Фу, как от него ужасно разит, — возмущался четвертый. Многие побежали на дорогу за ожидавшими там телегами. На рассвете, при первых лучах всходившего солнца, по Беличьему бору двигалась невиданная процессия. На четырех скрепленных вместе лилипутских телегах лежал связанный Муц. В них были впряжены десять двурогих, а двести полицейских с саблями наголо маршировали кругом.
Процессия направлялась в столицу, на окраине которой возвышалась лилипутская тюрьма. Голый холм, над которым царило мрачное здание, назывался Тюремной Горой и лилипуты содрогались, когда произносили это слово.
Сражение в тюрьме
Полная приключений ночь сменилась прекрасным утром. Щебетали птички, сияло солнце. Но лилипуты не заметили красоты этого утра. Они угрюмо шли на работу и вздыхали, как и часто за последние дни:
— Освободит ли нас в конце-концов великан? Освободит ли он нас?
Никто из них и не подозревал того, что Муц в тюрьме, так как полицейские получили приказ от короля держать в строгой тайне все, что произошло ночью. Одни только толстосумы узнали радостную весть, что великан попался и к вечеру будет повешен.
Муц не подозревал о грозящей ему страшной опасности. Он все еще спал глубоким сном. Советники короля собрались и стали уже обсуждать, как лучше убить великана, сделать ли это просто или с музыкой, повесить ли его сначала, а потом расстрелять и сколько для этого понадобится музыкантов. А Муц все спал. Толпа полицейских уже строила на площади высокую виселицу, а в голове у Муца начинались лишь обычные утренние сны.
Ему снился его школьный товарищ Фриц Килиан. Он собирался итти с ним в школу, но не сделал арифметической задачи. Поэтому ему пришлось потеть, копаться в книгах. Он еще не готов, а тут звонит уже школьный колокол. И, пока длилась эта школьная кутерьма, Фриц неожиданно превратился в маленького седовласого и белобородого человечка. Он держал в руках коричневую дубинку и говорил:
— Возьми эту дубинку. Она крепка, как сталь, и бьет за троих. Она сломается только, когда придет свобода!
А когда он протянул руку за дубинкой, то не смог пошевельнуть ни одним членом. Он почувствовал, как с него градом катится пот, проснулся, ощутил холодный каменный пол за спиной, зевнул, захотел протереть глаза, но не смог. Тогда он жалобно крикнул:
