Мстительница - страница 24
Андрей слился в Питер рано утром.
Дина-Ди с видом нашкодившей кошки затаилась на кухне, изредка заглядывая ко мне, посмотреть, не откинула ли я хвост.
Я же пластом лежала у себя на кровати и мечтала лишь об одном: «Скорее бы сдохнуть!»
Кошмар начал отпускать меня ближе к вечеру. Для начала я выпила крепкого чая. Диана заставила меня съесть бутерброд. Потом помогла мне одеться, расчесала мне волосы и потащила на улицу. Под моросящий, по-осеннему холодный дождик.
— Оно и к лучшему, — виновато заглядывала она мне в глаза. — Замерзнешь, промокнешь, голова сразу пройдет.
— Уже прошла. Дина, этот кобель сегодня опять пригребет к тебе на ночь?
— Сегодня нет. Но на днях обещал.
— Предупреди заранее, — попросила я. — Я на ту ночь сниму себе номер в какой-нибудь затрапезной гостинице.
— Даже не думай! Мы уйдем сами… Гердочка-Герда, ты только, пожалуйста, не посчитай, — вдруг начала оправдываться Диана, — что сегодняшней ночью я расплачивалась с Андреем за ксиву и за машину. Никогда-никогда я не продала бы себя даже за миллион. Но ведь я обычная баба, из крови и плоти, которая не была с мужиком уже больше трех лет. А мне нужны мужские гормоны, мне нужен самец. Вот я его и заполучила. Но ни в каком другом плане, кроме животного секса, этот Андрей меня не вставляет.
— Я понимаю, Диана. И не бери эту ночь больше в голову. Забыли, — улыбнулась я. Похмелье, не выдержав дождика, окончательно отпустило меня. — Кстати, у меня ведь такие же проблемы. Ну, те, что ты решала сегодняшней ночью. Вот только, со мной всё гораздо сложнее, — вздохнула я…
…и этим же вечером впервые набрала заветный номер диспетчера Ласковой Смерти.
— Да. Отвечайте. Вас слушают, — после первого же гудка проскрипел старческий голос. А я даже вспотела от напряжения, пока произносила короткую, заранее отрепетированную фразу.
— Это Герда. Надеюсь, Олег меня еще не забыл. Я очень хочу, чтобы он позвонил мне в Санкт-Петербург. — Я продиктовала номер своего сотового телефона. — Вы записали?
— Да, записал. — Для контроля старческий голос повторил номер. Всё верно. — Я передам.
— Спасибо. — Сказать «до свидания» я не успела. Старик отключился. Весь разговор не занял и тридцати секунд.
Сутки я провела, как на иголках. Вторую ночь почти не спала, боясь не услышать сигнал своей «Нокии», хотя положила ее у самого уха. Потом целый день металась по тесной квартире с трубкой в руке, не в состоянии отвлечься хоть на какое-то дело. Взялась стряпать пиццу с грибами — бросила к черту! Решила пришить уже несколько дней болтавшуюся на одной нитке пуговицу на блузке — сразу воткнула в палец иглу. Хотела привести в божеский вид свои ногти — так и не отыскала куда-то запропастившийся маникюрный набор.
Дина-Ди звала покататься на «Ауди»:
— Найдем какую-нибудь пустынную дорогу, сядешь за руль и для начала поучишься трогаться с места и не ездить по синусоиде, — соблазняла она. — Это будет первым уроком. Надо ж тебе научиться водить. А то, что же это такое: права на кармане, машина под окнами, а сама даже не знает, где педаль газа.
— Внизу, — раздраженно отмахивалась я. — Диана, отвянь. Не сегодня.
А у самой в голове свербила единственная (но до чего же болезненная!) мысль:
«А вдруг он не позвонит?!! Вдруг я ему абсолютно до лампочки?!! Тьфу, какая-то Герда! Да таких герд у этого мачо…»
Он позвонил, когда я утратила уже последние крохи надежды.
— Вика, привет.
Я сразу же узнала его голос. И я не поверила, что это, действительно, он. Откуда ему было знать мое новое имя? И всё-таки голос…
— Олег? — прошептала я в трубку. — Откуда ты знаешь, что Вика?
— Я просто интересовался, как ты. Заодно узнал твое имя. — Он разумно не произнес: «твое новое имя». — Это мне не составило никакого труда.
«Олег интересовался, как я! Он меня не забыл! Я ему не до лампочки!» — У меня сладко заныло где-то внизу живота.
— Извини, что звоню только сейчас, но со вчерашнего вечера было никак. Забот полон рот. У тебя какие-то проблемы, малышка?
— Проблема в одном. — Емкую формулировку этой проблемы я составила еще вчера и в течение суток прогнала ее в памяти, наверное, тысячу раз. — Так вот, моя единственная проблема в том, что все эти дни я прожила с единственной мыслью в своей несуразной башке, и всё остальное — хоть всемирный потоп, хоть конец света — мне по боку. Эта мысль намертво въелась мне не только в сознание, но и в печенки, и в душу. Она пропитала меня насквозь. Она не дает мне заснуть. Она не дает мне общаться с людьми, не позволяет подумать о деле. Она не дает мне жить, черт побери! Знаешь, что это за мысль?
