Стражи Галактики получили сигнал бедствия от неизвестного судна и отчаянно бросились в спасательную миссию, руководствуясь последними известными координатами. В принципе, на это их сподвигло не столько желание кого-то спасти, сколько перспектива солидного вознаграждения. Корабельная казна стремительно иссякала, команда хотела творить добро, а заодно немного заработать.
Но по прибытии Стражи не обнаружили ничего, кроме обломков, парящих в космическом пространстве. И трупов. Словно всех пассажиров потерпевшего бедствие судна перебил некто неизвестный (или группа неизвестных).
Так, по крайней мере, они считали, пока в кабину их корабля кто-то не врезался. Приняв на борт выжившего, Ракета и остальные Стражи узнали, что человек / божество / дитя пирата и ангела носит имя Тор и родом он с Асгарда. Они также узнали, что разбитый корабль был создан в Асгарде, а разрушен Таносом.
Таносом по прозвищу Безумный титан.
Ракета считал Таноса настоящим уродом. Не только из-за нападения на асгардский корабль, хотя и за это тоже. Нет, Ракета считал его уродом за все, что он сделал со своей дочерью, Гаморой, подругой и соратницей Ракеты.
Он из первых уст узнал обо всем, через что Гамора была вынуждена пройти под надзором Таноса, начиная с того дня, когда он перебил половину населения Зеоберей и забрал Гамору себе в приемные дочери. Он стравливал ее с другой своей «дочерью», Небулой, поощряя смертельную вражду между ними, чтобы превратить их в идеальные машины смерти.
Ему это удалось. И это на долгое время лишило обеих женщин души.
Урод.
* * *
– Ты сегодня не в настроении, кролик, – заметил Тор, качая головой.
– Это я-то не в настроении? Ну конечно, с чего бы это, – ехидно ответил Ракета. Само собой, его настроение никак не было связано с ангелоподобным пиратом, постоянно называющим его кроликом.
– Я есть Грут, – сказало древо, пытаясь заглянуть Ракете через плечо. Маленький Страж поспешно прижал к груди планшет и поднялся с кресла.
– Перестань так подкрадываться к окружающим! – завопил он. – Сколько раз я тебе говорил? Это неприятно!
– Я есть Грут.
– Уфф. С тех пор как у тебя появилась заболонь, ты стал совершенно невыносимым. – Ракета прошел к ящику и надежно спрятал туда планшет.
– Почему у меня такое чувство, будто ты ему постоянно это говоришь, – вмешался Тор. – В смысле, постоянно.
Ракета злобно уставился на Тора.
– Ты что, смеешься надо мной?
– Нет, – с невинным лицом ответил Тор. – Ни в коем случае.
– А я говорю, что да, – не отставал Ракета. – Ты меня передразниваешь.
– Нисколечко.
– Вот опять! – рявкнул Ракета. – Ты за мной повторяешь!
– Я есть Грут, – пискнул Грут из своего вращающегося кресла.
– Не лезь, древо, – сказал Тор.
Ракета поднес палец к самому лицу Тора.
– Слышишь, не смей с ним так разговаривать! Так с ним разговаривать могу только я.
Он обернулся к Груту:
– А ты не лезь, древо!
– Я есть Грут.
Ракета развалился в кресле и прикрыл глаза. «Ха. Я еще расскажу Гаморе о тебе и твоих выражениях».
ГЛАВА 2
Ракета был занят.
Он был поглощен ремонтом спасательной капсулы, и Грут подумал, что сейчас самое время утащить у Ракеты планшет и посмотреть, что у него там за игры. Может быть, удастся найти что-нибудь действительно интересное, что поможет убить время в этом неимоверно скучном полете куда-то, неважно куда.
Грут украдкой взглянул на Тора, но тот неотрывно смотрел в окно в космическое пространство, и, судя по лицу, его мысли витали где-то за миллионы километров отсюда. Груту даже захотелось что-нибудь ему сказать.
Ну нет. Пора наконец и Груту развлечься. Несмотря на вечное брюзжание Ракеты о том, сколько времени он тратит на видеоигры, Грут был уверен, что у того в планшете спрятаны самые лучшие из всех игр. Лицемер.
Своим почти неслышным шагом Грут пересек кабину и подобрался к ящику, в который до этого Ракета спрятал свой планшет. Дотянулся до него своими тонкими пальцами и кое-как вытащил.
Затем так же бесшумно вернулся на свое место в кабине и сел в кресло. Устроившись поудобнее, он воззрился на планшет и увидел совершенно черный экран. Поводил по нему пальцем и...
