Рука коснулась локтя Жарля, слегка пожала его и отпустила. Это означало:
— Оставайся здесь!
Он ощутил под ногами ящик или скамью, но не стал садиться.
Постепенно во мраке стали появляться детали комнаты, где он находился, как будто художник рисовал их фосфоресцирующей краской на темном фоне.
Жарль находился в большой комнате с низкими потолками. Он понял это еще раньше по звуку своих шагов.
В дальнем конце комнаты на возвышении находилось что-то вроде кресла или трона. Перед ним стоял стол, на котором лежала старая раскрытая книга. Какие-то маленькие существа играли возле трона. Он не мог рассмотреть их, но, улавливая где-то на полу движение, слышал царапанье, шуршанье, шелест.
Затем одно из существ вспрыгнуло на трон — маленькое, очень тощее, напоминающее по виду обезьяну.
То, что произошло потом, заставило Жарля содрогнуться, мурашки побежали по коже. Существо заговорило! По крайней мере, он слышал какой-то тоненький шепот; он был мало похож на человеческий голос, и все же это была речь человека. Жарль едва улавливал обрывки разговора.
— … вечером, Миси?
— В его мантии. Жрец Четвертого Круга… перепуганные мозги…
— Джиль?
— … ушел туда, чтобы сказать…
— Мег?
— На… на его груди, пока спал…
— И Пусс? Но я знаю…
— Да, Дикон.
Тот, что сидел на троне, наверное, спрашивал. Остальные отвечали ему, докладывая, будто он их предводитель. Последний голос был настолько знаком Жарлю, что он вздрогнул.
— Кто вы? — громко спросил он. В голосе его было гораздо больше уверенности, чем он ощущал на самом деле. — Что вы хотите от меня?
Эхо его голоса покатилось по комнате и умолкло. Ответа не последовало, только шуршанье. Трон уже оказался пуст.
Жарль сел. Если они решили играть с ним в эту игру, то он не может воспрепятствовать им. Но своего страха и подавленности он не покажет.
Но какая у них цель? Пытаясь найти объяснение действиям своих освободителей, он стал вспоминать, что произошло с ним с тех пор, как он ждал смерти на Большой Площади.
Первая часть случившегося потом помнилась ему плохо. Он тогда находился в шоке. Ощущение чего-то твердого, полупрозрачного вокруг себя… Ослепительный голубой свет и оглушительный голос, смех… А затем тошнота от быстрого подъема и последующего спуска в черную дыру, принявшую их.
Потом ожидание в кромешной тьме. Затем руки, которые повели его в темноте и затем оставили в небольшой келье. Снова ожидание — и вот его привели сюда.
Долго он всматривался в возвышение и трон, пока ему не стало казаться, будто он видит какие-то призрачные очертания. Настолько призрачные, что они исчезли, стоило ему посмотреть на них. Странные силуэты сидели между ним и бархатной темнотой, скрывающей дальнюю стенку. Но между ним и троном не было никого.
Внезапно в одном из силуэтов он уловил фосфоресцирующее свечение — в том месте, где должны быть зубы. Затем желтоватые полоски, движущиеся в воздухе. Пять полосок. Пять пальцев: кто-то махнул рукой в воздухе.
Жарль посмотрел на свою руку. Каждый его ноготь на руке светился желтым светом. Видимо, комната освещается ультрафиолетовыми лучами. Значит, силуэты — это живые существа, одетые в соответствующую одежду, которую не видно в ультрафиолетовых лучах.
— Черный Человек задерживается, Сестры.
Он вскочил. Не потому, что он услышал голос — женский голос, — голос человека. И не потому, что в словах содержалась какая-то тайна, неизвестная ему. Этот голос, хотя и человеческий, но похож на те голоса, что он слышал от загадочных существ.
— Дикон здесь… Черный Человек не может быть далеко.
Другой женский голос — и снова ощущение схожести.
Первая женщина:
— Какая работа сделана сегодня ночью, Сестры?
Вторая женщина:
— Я послала Миси потревожить во сне жреца Четвертого Круга, пусть Сатана вечно мучает его! Миси забралась в его мантию и перепугала до того, что он чуть не сошел с ума. Если, конечно, она не врет. Она может приврать, такое случалось не раз. Однако она очень проголодалась, когда вернулась, и выпила бы из меня всю кровь, если бы я позволила.
Внезапно мозг Жарля связал воедино все, что он видел и слышал в последнее время.
