– А что такого в этой истории? – спросил я.
– Ничего. Совсем ничего такого! – сказал он. – Всего только рапорт об убийстве, которого на самом деле не было. Переполошили всех на свете историей, основанной на сплетнях об убитой женщине, которая в конечном итоге оказывается живой и невредимой.
– Даже слишком живой, – подтвердил я.
– Теперь можно говорить что угодно, – сказал Селлерс. – Но это бесполезно, я организовал слежку за этим проклятым домом в три смены, чтобы обеспечить круглосуточное наблюдение. Я держал ситуацию под контролем, чтобы, когда покажется Велс, его можно было сразу допросить. Я должен регулярно обо всем докладывать. А теперь мне придется краснеть перед начальством.
– Ты зашел в этом слишком далеко, – сказал я. – Почему бы не держать это дело под контролем до тех пор, пока Велс не засветится в кадре, после чего почему бы не допросить его?
– О чем? – насмешливо спросил Селлерс. – О семейной ссоре с женой?
Селлерс вынул изо рта сигару и выбросил ее на улицу.
– В следующий раз, когда ты, Дональд Лэм, дашь мне наводку об убийстве, не обижайся, если я в середине разговора брошу телефонную трубку.
– И ты тоже не обижайся, – сказал я ему, – если в следующий раз, получив сведения об убийстве, я просто забуду сообщить о них.
Он задумчиво посмотрел на меня и сказал:
– Черт возьми, ты пытаешься использовать мои собственные слова, чтобы переспорить меня. Ну, хватит об этом! Ты можешь что-нибудь придумать, как снять меня с крюка?
– Есть кое-какие идеи.
– Так-то лучше, – сказал он. – Что же это за ценные идеи?
– Прежде чем закрыть дело, надо бы поподробнее узнать о Корнинге, – сказал я ему. – Ты расколешь его, как ты умеешь это делать. А через него мы сможем выйти на Друрри Велса.
– А теперь слушай меня, Соколиный Глаз, – сказал Селлерс. – Я ведь служу в отделе по расследованию убийств, припоминаешь? Не думай, что ты можешь сначала вытащить меня из неприятной истории, а потом сделать сообщником в недостойной сотрудника отдела по расследованию убийств жульнической игре.
– Это значит, что ты должен иметь труп?
– Я должен иметь выход из скверной ситуации. У тебя есть такой выход?
– Пока нет.
– А какие-нибудь идеи?
– У меня есть половина идеи.
– Ну, значит, ты имеешь много больше, чем имею я, и ты лучше оставь эту полусырую идею до тех пор, пока она не созреет полностью. Когда эта идея созреет и встанет на ноги, тогда позовешь меня.
Утро в пятницу было многообещающим – ясное голубое небо, ласкающие тело и душу солнечные лучи, кристально чистые снеговые вершины гор и напоенный ароматом растений воздух.
В своем «придворном» ресторане я получил мой обычный завтрак: яйца всмятку, сухие хлебцы, кофе, мармелад. Я обдумал ситуацию еще раз. Друрри Велс был женат на Эстель Амблер. Документы о разводе с ней обнаружены не были. По документам она проживала в городе Сакраменто. Я записал ее адрес, взял телефонную книгу этого города и начал искать номер ее телефона. Там значился телефон миссис Гордон Амблер, адрес которой совпадал с адресом Эстель Амблер.
Я позвонил по этому телефону в Сакраменто.
– Можно попросить Эстель? – спросил я.
– Ее сейчас нет дома. Она вернется примерно через полчаса. Что-нибудь передать ей? – спросил женский голос.
– Нет, я позвоню позже, – сказал я и повесил трубку.
Достав свою записную книжку, я начал в ней новый раздел «Доходы и расходы» и записал в расходную часть оплату междугородного разговора с Сакраменто.
Я позвонил в агентство. По расписанию очередной лайнер в Сакраменто вылетал через сорок семь минут. Я зарезервировал место и надеялся, что у меня будет достаточно времени для того, чтобы позвонить из аэропорта Берте, но, когда я туда приехал, уже объявляли посадку, и я едва успел припарковать машину и достать билет. Я торопливо забрался в самолет, пристегнул ремень и начал раздумывать над тем, как подскочит давление у Берты: ведь ей предстоит провести целый день, не зная, куда я делся, или руководить мной на дальнем расстоянии в городе Сакраменто. Я решил об этом не думать, откинулся на спинку кресла и попытался расслабиться.
Обычно монотонный шум моторов усыпляет меня, но на этот раз я не мог заснуть. Я опустил спинку кресла, закрыл глаза, но мозг продолжал работать. Я снова открыл глаза и начал смотреть в окно.
