Мозг: прошлое и будущее - страница 45
Если мы делаем ставку на локализацию других когнитивных функций, то ставим декорации для таких же нелепых спектаклей, в которых участки мозга, воспринимающие цвета, фразы, области пространства и так далее, наделяются сверхъестественными способностями и отделяются от участков, которые этого не делают. Хотя ни один нейрофизиолог не придерживается такой карикатурной точки зрения, упрощенческие толкования результатов функционального сканирования мозга оставляют именно такое впечатление. Многие ученые считают, что исследования локализации ценны в первую очередь не тем, что они выявляют участки мозга с якобы дискретными функциями, а тем, что они подсказывают, где начинать более тщательные экспериментальные исследования, зачастую с привлечением инвазивных методов, непосредственно измеряющих клеточную активность у животных.
Картезианский театр по Деннету и обобщение этой аналогии на другие когнитивные процессы заставляет вспомнить настоящий театр драматургов-модернистов вроде Сэмюэля Беккета. В абсурдистском шедевре Беккета «В ожидании Годо» двое бродяг Владимир и Эстрагон изо дня в день сидят на обочине одной и той же дороги в надежде, что рано или поздно им встретится Годо, в честь которого названа пьеса, однако Годо так и не появляется[223]. «А ты уверен, что это здесь?» – спрашивает Эстрагон, не зная, в нужном ли месте они дожидаются своего кумира. Эту пьесу часто считают комментарием о бессмысленности бытия, так что неудивительно, что Беккет и его критики так и не пришли к единому толкованию пьесы и ее персонажей. Годо так и остается тайной, точь-в-точь как цветное пятно мозговой активности на карте фМРТ: мы так и не узнаем, кто он, что символизирует и существует ли вообще. Так не Годо ли мы ищем, когда пытаемся локализовать когнитивные функции при помощи методов сканирования мозга? Может быть, мы высматриваем на этих картинках нечто загадочное, определяемое скорее нашими ожиданиями, чем реальностью, и пора оставить надежду обрести просветление к концу поисков?
Современные методы сканирования мозга способствуют сакрализации мозга, поскольку сочетают и научный лоск, и газетные сенсации, и простые и зачастую упрощенческие открытия, и совместимость с самым широким диапазоном мировоззрений. Методы вроде фМРТ позволяют нам узнать интересные факты об активности мозга, не вынуждая пересматривать глубинные убеждения. Но тем, кто надеется при помощи современных методов сканирования мозга лишить процессы познания сакрального статуса, не повезло. Даже в сочетании с самыми утонченными методами анализа функциональное сканирование мозга не обладает нужным разрешением и другими качествами, которые позволили бы понять, что на самом деле означают паттерны активации, как они возникают и как связаны с остальным мозгом. «Утверждения, что вычислительные методы и неинвазивное сканирование мозга… сами по себе позволят понять, как функционирует мозг, какова природа его расстройств… наивны и полностью ошибочны», – пишет Никос Логотетис, нейрофизиолог и специалист по фМРТ[224].
Сегодняшние результаты функционального сканирования мозга несколько напоминают картографию эпохи до авторитетных атласов, четких границ и спутниковых снимков. Подобно картам мозга на основе фМРТ, древние физические карты зачастую не более чем ненадежные, приблизительные описания, полезность которых ограничена возможностями науки и техники тех времен. Древние картографы находили на своих картах место не только для известных нам материков и островов, но и для страшных чудовищ, – так и современные толкователи мозга находят место не только для восприятия лиц, но и для свободы воли. Какие-то участки мозга, которые мы сейчас считаем специализированными, пройдут проверку дальнейшими исследованиями, ведь, скажем, существование областей, участвующих в узнавании лиц, подтверждается и данными, полученными при помощи электродов, и изучением повреждений мозга, и исследованиями по стимуляции на людях и обезьянах
