Пробормотав что-то по-чешски, Донован включил зажигание и нажал педаль газа. В зеркальце мелькнул офицер, записывавший номер машины.
На бульваре Сансет он остановился возле магазина скобяных изделий, где купил тонкую крепкую веревку, кухонный нож и резиновый шланг.
Меня снова охватил страх. Что он собирался делать с с ножом и веревкой? Для чего ему понадобился резиновый шланг?
Он припарковал машину рядом с отелем.
В холле его поджидал Стернли. Увидев Донована, он просиял.
— Доктор Кори?
Стернли вгляделся в его изменившееся лицо.
— Вы не заболели, нет? — озабоченным тоном спросил он.
Донован ухмыльнулся.
— Разумеется, нет. А почему вы так подумали? И почему позволяете себе такие вопросы? У вас язык чешется?
Стернли с недоумением уставился на него. Он даже поправил очки и немного подался вперед, к Доновану — хотел убедиться в том, что не обознался.
Донован нетерпеливо произнес:
— Вы навестили Джеральдину Хиндс? А этого водопроводчика из Сиэтла?
Стернли облегченно вздохнул. Он понял: перед ним стоит доктор Патрик Кори.
— Я написал отчет. Там все изложено.
Донован протянул руку.
— Дайте его мне.
Стернли удивился — к чему такая спешка? — но открыл портфель и достал несколько листов бумаги с текстом, отпечатанным на машинке.
— Джеральдина Хиндс владеет одной из самых крупных бензоколонок в Рено, дела у нее идут неплохо. А вот водопроводчик нуждается в деньгах. Долларов пятьсот помогли бы ему встать на ноги…
— Мне нужны только факты, — грубо перебил Донован.
Он выхватил у Стернли бумаги и направился к лифту.
— Составьте отчет о накладных расходах, — бросил он через плечо. — Я хочу знать, на что вы тратите мои деньги.
Стернли посмотрел ему вслед. На его лице появилось испуганное выражение. Он узнал прихрамывающую походку своего хозяина.
Поднявшись в номер, Донован подошел к письменному столу, выдвинул средний ящик, положил в него отчет и уже собирался вернуть ящик в исходное положение, как вдруг замер, пораженный увиденным.
Моего дневника на месте не было.
Он медленно опустился на стул и несколько минут просидел без движения.
Никаких сомнений — Дженис оправдала мои надежды и забрала дневник.
Надо полагать, теперь она поймет, что со мной произошло. И постарается убраться подальше отсюда.
Внезапно Донован вздрогнул — как будто услышал чей-то голос. Выругавшись по-чешски, он подошел к телефону.
Раздался звонок. Затем еще. Немного подождав, Донован снял трубку.
Звонил Фаллер.
— Нет, доктор Кори, ее здесь не было.
— Хорошо, — безразличным тоном произнес Донован.
— Все идет по плану, — стараясь скрыть ложь, быстро добавил Фаллер. — У Кирилла Хиндса будет надежная защита. Завтра я дам ему несколько советов, как вести себя на предварительных слушаниях.
— Хорошо, — повторил Донован.
— С девчонкой тоже все в порядке, — с преувеличенной бодростью продолжал Фаллер. — Во всяком случае, судья уже сейчас недоволен ею. Она так перепугалась, что стала путаться в собственных показаниях.
— Хорошо, — сказал Донован.
Не знаю, слушал ли он вообще, что ему говорили.
— Доктор Кори, а почему бы вам не приехать ко мне на ланч? Мы могли бы обсудить некоторые темы, о которых я не хочу говорить по телефону. У меня будет Пальс…
Фаллер замялся. Вероятно, Пальс уже сообщил ему о вчерашнем покушении на главную свидетельницу обвинения.
— Хорошо, — снова сказал Донован.
— И, пожалуйста, приводите с собой миссис Кори. Мне будет приятно познакомиться с ней.
— Хорошо.
Донован положил трубку.
Некоторое время он стоял неподвижно, как статуя. Затем вдруг задрожал всем телом, сжал кулаки.
Шумно втянув носом воздух, он проковылял в коридор и постучал в дверь комнаты, которую занимала Дженис.
— Кто там? — послышался ее звонкий голос.
Я ужаснулся: она не успела убежать!
— Открой, — приказал Донован.
— Дверь не заперта, — ответила она.
Дженис сидела на постели, поджав под себя ноги и держа в руках мой журнал. Она даже не попыталась закрыть его, когда в комнату вошел Донован!
— Привет, — не меняя позы, спокойно произнесла она.
Донован сказал:
— Меня пригласили на ланч. Ты поедешь со мной.
Она кивнула, не сводя глаз с его лица. Ее состояние выдала неловкая улыбка, застывшая у нее на губах.
