Исследовав проблему с научной точки зрения, авторы книг заключили, что само человеческое тело устроено так, что люди должны не готовить пищу, а есть ее сырой. Пить человеку следует только материнское молоко, а как только у него появляются крепкие зубы, он должен переходить к более твердой еде.
Исследовав проблему с медицинской точки зрения, авторы пришли к заключению, что гораздо полезнее отказаться от любых специй и приправ.
Их основной экономический и практический аргумент заключался в том, что вегетарианская диета — наиболее дешевая.
Все эти доводы, безусловно, повлияли на ход моих мыслей. В ресторанах я встречался с людьми, придерживающимися различных типов вегетарианства. В Англии было Общество вегетарианцев, издававшее еженедельный журнал. Я подписался на него, вступил в общество и очень скоро вошел в его исполнительный комитет. Тогда-то я и познакомился с теми, кого называли столпами вегетарианства, и приступил к собственным экспериментам с питанием.
Я перестал есть сладости и добавлять в еду приправы, которые получал из дома. Казалось, я даже мыслить стал иначе. Любовь к специям исчезла сама по себе, и теперь я с удовольствием ел шпинат, казавшийся мне пресным в Ричмонде. Многочисленные опыты показали мне, что подлинный вкус пищи человек чувствует не языком, но мозгом.
Разумеется, соображения экономии тоже были достаточно важны. В то время считалось, что пить чай и кофе вредно. В отличие от какао. Поскольку же я хотел придерживаться здорового питания, я отказался от чая и кофе, заменив эти напитки какао.
Рестораны, которые я посещал, состояли из двух отдельных помещений. В одном из них, где трапезничали состоятельные люди, можно было выбирать из самых разнообразных блюд и оплачивать их à la carte[37]. Ужин здесь обходился от одного до двух шиллингов. В другом помещении предлагали комплексный ужин из трех блюд и куска хлеба, стоивший шесть пенсов. В дни строжайшей экономии я, естественно, обычно ужинал именно здесь.
Наряду с основным опытом я проводил множество более мелких. Например, однажды отказался от пищи, содержащей крахмал, затем питался только хлебом и фруктами, а как-то раз стал есть исключительно сыр и яйца и пить молоко. Последний опыт ничего не дал. Он продолжался менее двух недель. Один реформатор, выступавший против пищи, содержащей крахмал, положительно отзывался о свойствах яиц, особо подчеркивая, что их все же нельзя приравнивать к мясу, ведь мы не наносим ни малейшего вреда живым созданиям, питаясь их яйцами. Я был поражен простой очевидностью аргумента и стал есть яйца, нарушив свою клятву. Ослепление, впрочем, было недолгим. Довольно скоро я понял, что не имею права толковать данную мною клятву по-своему. Мне следовало толковать ее только так, как это делала моя мать, а я знал, что яйца она также считает мясом. Я понял свою ошибку и сразу же отказался и от яиц, и от своего эксперимента.
Было и еще кое-что интересное, о чем стоит упомянуть. В Англии я столкнулся с тремя различными определениями того, что мы называем мясом. Согласно первому из них, мясо — это плоть птиц и животных. Вегетарианцы, одобрявшие такое определение, воздерживались от употребления в пищу мяса птиц и животных, но ели рыбу, не говоря уже о яйцах. Согласно второму, мясо — это плоть всех живых существ, поэтому рыба запрещалась, но разрешались яйца. Согласно третьему определению, мясо — это плоть всех живых существ, а также продукты животного происхождения, к которым относятся и яйца, и молоко. Если бы я согласился с первым определением, то мог бы включить в свой рацион не только яйца, но и рыбу. Однако теперь я понимал, что должен придерживаться определения моей матери. Я отказался от яиц, чтобы не нарушать клятву. Это означало дополнительные трудности, поскольку оказалось, что даже в вегетарианских ресторанах многие блюда готовились на яйцах. Теперь я должен был постоянно выяснять, содержит ли каждое отдельно взятое блюдо яйца или нет, поскольку их добавляли в различные пудинги и пирожные. Впрочем, положительная сторона заключалась в том, что клятва значительно упростила мой рацион. И хотя я часто злился из-за того, что пришлось отказаться от полюбившихся блюд, моя преданность клятве приносила мне удовлетворение, а мой вкус благодаря ей стал более здоровым, утонченным и постоянным.
