- Для нас оставили.
- А эти, - я киваю на радиостанции.
- Командующий приказал ей задержаться, пока здесь все не закончат...
Я открываю двери фургона и вижу на полу спящие фигуры. Сержант Абрамов, откинув голову на живот какого то солдата дергается лицом и его руки судорожно сжимаются, рядом всхлипывает во сне его друг Васенька. Кто то постанывает в углу. Я протискиваюсь между лежащими и сажусь на запасное колесо. Машина дергается. Поехали.
Два дня все отходят. Большинство не может прикоснуться к пище. Сержант Селиванов после первой ночи, проснулся с белой головой, все волосы поседели, Ярцев ушел в себя и ни с кем не говорит. Абрамов наоборот, всех и все кроет матом, в его наборе слов фигурируют только несколько матюгов, которыми он обозначает все. Офицеры нас пока не трогают, дают придти в себя. Весь мир вокруг нас изменился, только Володька Пресняк не изменился.
- Где ты был? - спросил я его.
- Но ты же знаешь. Я ходил за самогонкой.
- Разве ты не слыхал сигналов тревоги?
- Я думал, это очередная блаж..
- Посмотри на ребят. Вот она очередная блаж...
- Но я же не думал...
- Замри. Сиди теперь тихо, а то кто-нибудь психанет, а они уже все стали психами, и разобьет тебе морду. Просто так... Они имеют на это право, они побывали в аду...
За палаткой слышны женские голоса.
- Пропустите, мы к вашему старшине, Ковалеву.
- Не положено, здесь воинская часть.
- Да у вас заборов нигде нет, везде пройти можно.
- Не поло... Что такое... Мне больно...
- Где палатка Ковалева?
- Третья... от сюда.
По брезенту хлопает ладошка.
- Есть здесь кто-нибудь?
Сержанты встрепенулись. Васенька накрылся одеялом. Абрамов мгновенно развернулся на топчане лицом к двери. Ярцев сел и спешно натягивал сапоги. Володька в темпе заправлял койку
- Есть. Входи, Катя.
Она вошла вместе с матерью. Старуха оглядела всех и поклонилась.
- Здравствуйте, - проскрипела она.
Мы недружно ответили ей.
- Здравствуйте... Здравствуйте... Здрав...
- Спасибо вам ребята за то, что вы сделали, за то что спасли многих людей.
Опять поклон. Мы молчим, получив неожиданную благодарность от старого человека. Катя подошла ко мне и посмотрела в глаза.
- Ты как?
- Нормально. Ты оказалась права, там можно было сойти с ума. Неужели ты все это предвидела?
Она кивает головой.
- И не могла мне сказать?
- Нет, не могу. Судьбой нельзя командовать, иначе могут произойти непредвиденные вещи, может возникнуть еще худшая цепочка катастроф. Кому суждено умереть, тот не должен продолжать жизнь на земле.
- Вы шли пешком?
- Да здесь идти то, всего семь километров. Встали с мамой пораньше и пошли. Всего то, два часа спокойно шли.
Катя села ко мне на лежанку и обняла меня. Абрамов показал матери на свою койку и та присела там. Ярцев подошел к койке Володьки и бесцеремонно оттолкнув его плюхнулся рядом.
- Простите, я не ослышался, вы сказали, что предвидели эту трагедию? с удивлением спросил он.
- Она у меня все может, - с гордостью сказала мать.
Катя осмотрела внимательно всех присутствующих и задержалась на Володьке.
- Да, я не скрываю, что могу предвидеть, кое что.
- Как Ванга?
- Может быть. Я много слышала о ней.
- Я не верю в эти чудеса. Даже не верю, что Ванга способна что то предсказать, она просто псих.
- Зря вы так.
- То что вы предвидели, это цепочка случайностей.
- Ладно вам, ребята, - пытаюсь остановить я его. - Лучше скажите, на кухне мы можем достать поесть нашим гостям.
- Можем, - оживает Володька, - это я сейчас, сбегаю туда. Сегодня воскресение и там дежурный Селиванов.
- Давай.
- Да нам не надо, мы поели...
Но Володька выскочил из палатки и побежал.
По палаткам ходит пожилой гражданский человек. Вот и сейчас он просунул к нам голову.
- Да у вас здесь женщины. К вам можно?
Даже не услышав ответа, он входит внутрь и садиться на нары вместо убежавшего Володьки.
- Я из следственного отдела, майор Гаврилов, по поводу крушения поезда...,- он машинально достал из портфеля бумагу и ручку. - Кто-нибудь из вас, когда вы прибыли на место катастрофы, чего-нибудь заметил. Ну, необычные предметы, что ли, людей, которые явно не были пассажирами?
