— Она явно опечалена, — закусила губу Алисия.
— Ты бы тоже расстроилась, если бы твои надежды на безбедное существование рухнули как карточный домик. Успокойся. Она обращает внимание только на толщину кошелька. Найдет себе другого богатенького жениха.
— Откуда в тебе столько цинизма? Почему ты так плохо думаешь о женщинах?
— Разве ты не такая? Разве ты сидела бы сейчас здесь, если бы не хотела запустить свои коготки в мои миллионы? А, Алисия? Не притворяйся, что веришь в сказки.
Алисия вздрогнула, когда Себастиан накрыл ее руку своей ладонью. Она с удивлением посмотрела на него. Глаза их встретились, и на минуту Алисии показалось, что он смотрит на нее с нежностью, даже с любовью…
Впервые она заметила в нем то, чего не могла разглядеть раньше.
Внезапно ей захотелось прикоснуться к нему, почувствовать вкус его губ, утонуть в темных глубинах его глаз. Алисия почти не дышала. Она ждала… ждала, что он сделает дальше.
— Моя мать направляется в нашу сторону, — прошептал Себастиан. — Ты не должна расстраивать ее. Я ясно выразился? Она думает, что мы без ума друг от друга. Одно неверное движение с твоей стороны — и ты не получишь от меня ни цента.
— Конечно же, она знает, что это лишь брак по расчету, — осторожно ответила Алисия. — Мы ведь познакомились всего две недели назад.
— Мама очень романтична, — произнес Себастиан с неожиданной теплотой. — Она думает, что судьба свела нас вместе. И мы влюбились с первого взгляда. Ты потеряла родителей, но обрела мужа. И конец вражде.
Обнаружив, что она не может сосредоточиться, когда он вот так близко склоняется к ней, Алисия нервно сглотнула. Она поприветствовала подошедшую к ним женщину. Алисию представили матери Себастиана, но пообщаться они не успели. Поэтому девушка воспринимала ее как очередного члена семьи Фиорукис. Семьи, которая ответственна за смерть отца…
Алисия посмотрела на Диандру Фиорукис и вдруг поняла, что не может ненавидеть ее. Кем бы ни была миссис Фиорукис, прежде всего она — мать.
И сегодня женится ее любимый сын.
— Чудесно выглядишь, Алисия! — восхищенно воскликнула женщина. — Твоя мама гордилась бы тобой, если бы была сегодня с нами.
Алисия почувствовала укол в сердце при упоминании о своей матери. Та пришла бы в ужас, если бы узнала, за кого вышла замуж ее дочь.
— Я уверена, что это счастливый день для наших семей, — продолжала между тем Диандра. — И я очень рада, что твой дедушка тоже согласился приехать. Замечательно, когда в такой важный момент рядом с тобой родственники. — В глазах Диандры блеснули слезы.
Алисия хотела было возразить, что совсем не считает Димитроса Филипоса своей семьей, но вовремя спохватилась. На карту поставлено слишком многое. Если Фиорукисы узнают о том, что ее мать жива, а дед совсем не помогал им целых пятнадцать лет, они непременно догадаются, что эта свадьба совсем не союз двух семей, а всего лишь месть.
— Никогда бы не подумала, что у Себастиана такая большая семья! — поспешила сменить тему Алисия. Ей не хотелось обманывать эту женщину.
— Теперь это и твоя семья, — улыбнулась Диандра, с нежностью взяв руку девушки в свою. — Ты даже не представляешь, как долго я ждала этого момента! Я уже потеряла всякую надежду. Мне начинало казаться, что Себастиан никогда не женится!
Увидев, с какой искренностью говорит эта женщина, Алисия почувствовала себя неудобно. В отличие от Диандры ей весь день приходилось притворяться…
— Я мечтаю о внуках! — между тем продолжала мать Себастиана. — Уверена, твой дед тоже хочет правнуков!
Что-то оборвалось внутри Алисии при этих словах.
Внуки.
Она никогда не сможет подарить мужу детей. Алисия закрыла глаза, стараясь убедить себя в том, что ее не волнуют желания Фиорукисов. Я ненавижу все их семейство. Они — мои враги, снова и снова повторяла девушка. Но она также ненавидела и собственного деда, и всю эту глупую вражду. Все, что связано с Грецией, вызывало у нее отвращение.
Так почему сейчас она чувствует себя так странно?..
Себастиан с неподдельным интересом украдкой смотрел на жену. За весь день она не произнесла почти ни единого слова. Только поинтересовалась, переведены ли деньги на ее счет. Себастиан недоумевал, зачем единственной наследнице
