Я отерла соленую воду с щек, и в следующий миг заметила, что со мной, вернее, вокруг меня, происходит нечто странное.
— Совсем крыша поехала… — мрачно поставила я себе диагноз, глядя, как прямо у меня под ногами стала вращаться пугающая черная воронка. — Или я сплю, или шиза накрыла окончательно…
Однако, понять, какая именно из моих версий была верной, я не сумела. Воронка в одно мгновение разрослась на ширину всей комнаты, поглощая в свое ужасное вращающееся нутро и хрупкую меня. Кажется, мои три желания исполнились. Меня больше никто никогда не увидит.
* * *
Быть может, я умерла? Или в коме? Я размышляла, разглядывая себя в зеркале. Откуда оно здесь и где это «здесь» я представляла плохо. Лишь видела в отражении худую девушку с шапкой каштановых волос в форме каре. Глаза зеленые, губы тонкие, а щеки впалые. Это я и не я… Одета я была странно, в длинную льняную рубаху в пол. Ткань тоже была необычная, будто ее не на машине ткали, а вручную. Как это я так могла преобразиться? Или я попала в параллельный мир?
Внутренний ехидный голос подсказал, что меня точно постигла шизофрения, а о мирах и волшебниках я могу забыть…
Вдоволь наудивлявшись, я огляделась вокруг. Это была комната, в старом деревянном доме. Через маленькие решетчатые окна пробивался солнечный свет. В углу комнаты стоял широкий деревянный грубо сложенный стол, за ним пара стульев. На столе тканевая скатерть, на ней дымился самовар… Интересно, кто его поставил? Любитель аутентичности или действительно деревенский житель?
У другой стены находилась раскрытая кровать, видимо, на ней кто-то спал. Быть может, я? Щурясь от непривычного света, я подошла к двери. Открыть? А вдруг там люди? Еще хуже, вдруг там злые люди? Нет. Не хочу. Воспоминания о прежней жизни нахлынули с новой силой. «Шеф» — стучало в голове. И я прекрасно помнила его отвратительное лицо, из-за которого перестала выносить лица остальных людей.
Вздохнув, я опустилась на кровать. Быть может, просто поспать? Ну, вроде как глаза закрою, а проснусь уже свеженькой, здоровенькой… Как огурчик! Главное, чтобы не зеленой, и не в пупырышек!
Я уже хотела прилечь, как чей-то женский голос вырвал меня из объятий Морфея. Я поморщилась. Люди.
— Эээ нет, красавица. Вот это мы уже проходили. Ты чуть не умерла в своем мире, твоя душа не выдержала его, пришлось срочно забирать сюда! — это была женщина, полноватая, в цветном ярком платье и белом переднике. Темноволосая, улыбчивая. Из редкого разряда хороших людей, хотя, я в последнее время часто ошибалась в людях.
— А что, в этом мире живут одни святые? Хотя я не гожусь для святых. И тут буду чужой, — пожала я плечами.
— Нет, глупенькая. Твой мир просто отторгнул тебя, потому что ты не должна была появляться там на свет. Мир всегда пытается избавиться от чужаков. А ты — чужачка.
Слово «отторгнуть» вызвало во мне странные ассоциации. Я что, непереваренный фрукт?
— А здесь, значит, своя? — спросила я, даже и не надеясь на положительный ответ.
Женщина прищурилась, словно читая мои мысли.
— Здесь нет своих. Здесь все чужаки. Однако, этот мир охотно принимает их из других миров. Здесь таких много.
— Я боюсь людей.
— Здесь ты одна человек.
Я удивленно вскинула брови. Вот это новость! Неужели мне дали целую планету в подарок? Где я буду одна, как этот… Робинзон на острове! Несите мои чемоданы! Я готова!
— Вы же сказали, что здесь много таких как я… — уловила я подвох.
— Но я не говорила, что они люди.
Я молчала. Наверное, я окончательно спятила. И теперь сплю, а мне снится всякий бред.
— И кто же здесь живет?
— Много кто… Эльфы, орки, феи, фейри, дроу, демоны, русалки… дальше перечислять?
— А гномики? — на моем лице отобразилась дебильно-счастливая улыбка. Почему-то гномики меня интересовали особенно.
— Гномы тоже есть. Правда, они не любят, когда к ним обращаются неуважительно…
Я прикусила язык.
— Ну а Вы кто?
— А я Моаг, богиня этого мира. И та, которая забирает под свое крыло таких сирот, как ты. Кстати, может быть, ты встанешь, переоденешься и выпьешь со мной чайку? А я заодно расскажу тебе, что делать дальше.
