- Терпение, мой друг, скоро мы возьмем реванш. А пока нам нужно организовать службу, которой до сих пор не хватало, поэтому мы обратились к таким патриотам, как вы.
- Повторяю, вы можете на меня положиться.
- Ваша роль будет совсем нетрудной, вы так превосходно устроены - прямо рядом с вокзалом.
- Я выбрал квартиру поближе к работе, а теперь, хотя она мне и великовата, остаюсь в ней, потому что мне будет чего-то не хватать, если я перееду - привык слышать шум поезда, гудки паровозов...
- Вот об этом-то и речь, - сказал я, подойдя к окну. - Вам нужно только подсчитывать число поездов, прибывающих с запада и выгружающих либо войска, либо боевую технику, орудия. Хорошенько запоминайте их количество.
- Во время моего отсутствия меня заменит моя старая служанка, которая рада принести пользу нашей стране.
- Превосходно. А вы выходите по вечерам поговорить с людьми?
- Да, встречаюсь со старыми друзьями, играем в карты и болтаем.
- В таком случае нет ничего легче получить дополнительные сведения.
- А кому я должен передавать все это?
- Капитан Р. сообщит вам необходимые детали.
Мы расстались, довольные друг другом, однако мой бравый бухгалтер вытер слезу при прощании.
После других, столь же утешительных, визитов я отправился в небольшую, скромную на вид виллу. Какая-то старуха довольно неприятной внешности впустила меня в салон. Он был обставлен с большими претензиями и плохим вкусом. Своими дешевыми вазами, украшенными искусственными цветами, и многочисленными портретами офицеров в австрийских мундирах он напоминал подпольные дома в небольшом пригороде Петрограда, где собирались молодые студенты, чтобы провести вечер в компании девиц легкого поведения.
Хозяйка виллы, вошедшая в салон, положила конец моим размышлениям. Еще молодая, стройная, отлично сложенная, с красивым лицом, освещенным громадными черными глазами, она грациозно протянула мне руку, пригласила сесть и сказала:
- Прислуга служанка сказала, что вы пришли от капитана Р....
- Да, сударыня.
- Какой очаровательный человек! Как приятно принимать его, однако он слишком занят, чтобы быть по-настоящему галантным.
- Признаюсь, со стороны военного это непростительно, но не стоит забывать, что мы на войне.
- Ах, эта война! Мы были так счастливы, так спокойны, ездили туда-сюда, принимали, кого хотели, а я люблю гостей, люблю видеть вокруг себя веселых молодых людей, с которыми жизнь кажется приятней.
- Особенно австрийских офицеров, - сказал я, указав на портреты.
_ Неважно! Это были прекраснейшие друзья. Национальность на чувства не влияет.
Два часа прошли в бесконечной болтовне, и я понял, что молодая женщина была если не дамой австрийского полусвета, то, по крайней мере, ветреной особой весьма легкого нрава. После ряда бесплодных попыток мне удалось начать серьезный разговор и объяснить, какого рода услуг я от нее ожидаю.
- Охотно, - ответила она мне, - потому что я русская по рождению, однако не слишком много смыслю в этом деле. Когда со мной говорят о театре, танцах, спорте, кинематографе, а также о любви, я чувствую себя в своей стихии.
- Однако при случае вы можете повторить нам все, что услышите, поскольку молодые офицеры бывают иногда возбужденными.
- Без сомнения.
- Позвольте, - добавил я, достав бумажник и показав пачку денег, вручить вам вот это на покрытие расходов, которых потребует получение информации, и это только начало.
Глаза молодой женщины заблестели, она схватила деньги.
- Мерси, но вы уже уходите? - сказала она, увидев, что я встаю.
- Время поджимает, сударыня.
- Как жалко! Мы могли бы провести вместе прекрасный вечер.
Я откланялся и ушел в убеждении, что с деловой стороны здесь ничего не выйдет. К счастью, я позаботился о том, чтобы не оставить ничего, могущего скомпрометировать нашего резидента. С грустью возвращаясь в штаб, я пересек этот город, спокойствие которого словно улетучилось, однако добродушие моих товарищей и благожелательный прием генерала Брусилова рассеяли мои мрачные мысли.
Поскольку штаб проинформировал меня, что армия останется еще два-три дня во Львове, я не отдал приказа немедленно арестовать лиц, указанных мне Р., и отметив, что взвод казаков находится в моем распоряжении, возвратился в гостиницу, полумертвый от усталости. И тот же час заснул. Меня должны были разбудить в три часа утра.
