Моя легендарная девушка - страница 63
— Обожаю «Папину армию», — тихо сказал я, надеясь, что она меня не услышит.
— Я тоже, — согласилась Кейт. — Обхохочешься.
Мы сидели молча (только иногда смеялись), наблюдая, как рядовой Пайк застрял на верхушке телеграфного столба, а капитан Майнворинг предпринимает попытки его вызволить. Эту тишину нельзя было назвать неловкой, наоборот. Я чувствовал близость Кейт, как будто она сидела на кровати рядом со мной и рассеянно предлагала мне чипсы с сыром и луком из пакета, при этом еще и положив голову мне на плечо от счастья, что она занимается таким земным делом, как проведение субботнего вечера перед телевизором.
— Что там еще есть? — немного погодя спросила Кейт.
Пробежавшись по каналам, я нашел на БиБиСи2 документальный фильм о том, как высокотехничные воры крадут компьютерные микросхемы из компаний в Силиконовой долине, и сразу же им увлекся. Я сказал Кейт, чтобы она переключилась на БиБиСи2, и в течение последующей четверти часа мы узнали много нового о том, как мафия бесчинствует на рынке краденых компьютерных микросхем. В отличие от меня, Кейт эта программа почти не заинтересовала, но несмотря на то, что она сразу же захотела вернуться к «Папиной армии», она стала смотреть БиБиСи2 ради меня. Я был тронут. Потом (когда закончился фильм про микросхемы) мы переключились на Четвертый канал, потому что на АйТиВи начались новости, но никто из нас не счел новости развлечением, а именно развлечения нам и были нужны. Во время рекламы автомобилей мы с Кейт стали придумывать нелепые названия для машин на перегонки. Вот три лучших:
1. Нисан Ниппель.
2. Воксхол Простата.
3. Форд Охх!
Рекламная пауза закончилась, и женский голос за кадром сказал что-то вроде: «А теперь нечто совершенно иное». Пошли титры какой-то передачи, которую я никогда раньше не видел. Это явно было что-то модно-музыкально-стильно-молодежное, потому что на экране замелькала яркая графика, которая успела довести мои зрачки до изнеможения, пока вступительная мелодия не завершилась последней триумфальной нотой. Я так и не узнал, как она называется, потому что как раз тогда, когда я собирался переключиться на «Вечеринку Ноэль», я заметил на экране нечто, что мгновенно обратило в руины все мое умиротворение.
— Дейв Блумфильд!
— Кто? — переспросила Кейт.
— Самый отъявленный зазнайка во вселенной.
Дейв Блумфильд, он же «самый отъявленный зазнайка во вселенной», объяснил я, учился со мной в университете на одном курсе. Он был высокого роста, наполовину испанец и на четверть ирокез (ходили слухи), с карими глазами и мягкими иссиня-черными волосами, благодаря которым он походил на какого-то щеголя времен короля Эдуарда. Он часто сидел в столовой на верхнем этаже, читая «Гардиан» от корки до корки — верный знак будущего зазнайки, — попивая черный кофе и куря «Кэмел» без фильтра. Женская половина факультета (включая преподавателей) ловила каждое его слово. Женщины вообще были без ума от него настолько, что он даже заполучил (и бросил!) Анетт Франсис — самое прекрасное создание на курсе. А это была такая надменная девушка, что, когда я однажды собрал всю свою смелость и спросил у нее, который час, она просто отказалась со мной разговаривать. И что самое ужасное — он окончил университет с отличием. Кейт не могла взять в толк, почему, увидев бывшего однокурсника на вершине славы, представляющим свою новую телепрограмму, я настолько вышел из себя. Я попробовал объяснить.
— Дело в том, что некоторым все дается слишком легко, — бушевал я. — И пока нам, простым смертным, приходится трудиться в поте лица, им все подают на блюдечке.
Я удивился горечи собственных слов — ведь я никогда не таил намерений стать телеведущим. В Дейве Блумфильде мне не нравилось то, что он представлял собой комплекс тех качеств, которые я ненавидел в преуспевших людях: он был красив, умен, остроумен и, что хуже всего, уверенно стремился к своей цели. У Дейва Блумфильда было все, чего не было у меня. Дейв Блумфильд был анти-я.
