Я уже снова почти отключился, как вдруг в дверь постучали. Я опять посмотрел на часы. Было уже двадцать три минуты второго. Либо кто-то впустил этого бомжа-алкоголика, либо меня сейчас оштрафуют на 600 фунтов за то, что у меня в комнате выключен телевизор. Я поплотнее завернулся в одеяло, собираясь смыться из реальности как можно скорее, пока дело не зашло слишком далеко, но на дверь обрушился такой град ударов, что она чуть не слетела с петель. Я выполз из кровати, даже не пытаясь натянуть что-нибудь приличное из одежды, слегка приоткрыл дверь и выглянул в щель. Женщина из квартиры этажом ниже (которая выключала пожарную сигнализацию) яростно на меня воззрилась. Она была уже не в махровом платье. Вместо него на ней была пушистая небесно-голубая пижама с резинками на лодыжках, так что казалось, что она в детском комбинезончике. Лицо у нее было раскрасневшееся, в пятнах, а волосы торчали во все стороны. Честно говоря, даже самая бешеная из сестер-фурий не смогла бы выглядеть более разъяренной.
Сдобрив такой довольно короткий вопрос, как:
— Ты знаешь, который час? — неправдоподобным количеством ругательств, женщина принялась точить об меня когти. И хотя я был совершенно сбит с толку из-за того, что меня разбудили посреди ночи, я не мог устоять перед искушением поучаствовать в хорошей соседской перебранке.
— И ты, чокнутая курица, колотишь мне в дверь, чтобы узнать, который час? Давай вали отсюда, пока я полицию не позвал!
Она не рассмеялась.
— Мало того, что ты никогда не идешь выключать пожарную сигнализацию, так тебе еще и личный дворецкий понадобился! В следующий раз, друг любезный, сам открывай эту чертову дверь, когда тебе звонят!
Я постарался изобразить раскаяние, хотя на самом деле на лице у меня отразилось недоумение.
— Я тоже выключаю пожарную сигнализацию! Если все дело в ней, то спроси парня из той квартиры. — Я махнул рукой через площадку. — Этот прохвост еще ни разу не отключал сирену. — Соседка была воплощением ярости. Я попробовал ее успокоить. — Мне тоже звонил в дверь какой-то сумасшедший, но я никого не жду, поэтому решил, что он ошибся.
— По-моему, я могу объяснить, — послышался голос из-за спины соседки. — Я, наверное, попала не в ту квартиру. Я позвонила в дверь этой женщины нечаянно, когда ты мне не открыл.
Я распахнул дверь пошире, чтобы поглядеть на загадочную незнакомку. Это была Агги.
Я оглядел ее с ног до головы. На ней были черные леггинсы и что-то фиолетовое, вроде рубахи. Волосы спутаны. Выражение лица у нее было не менее решительное, чем у соседки, но она была прекрасна, как никогда.
— Входи, — устало сказал я и бросил суровый взгляд на соседку, чтобы она не подумала, что приглашение относится к ней.
Агги вошла, закрыла за собой дверь и осталась стоять на пороге. Я сел на кровать и вдруг до смешного отчетливо увидел себя со стороны. Мало того, что на мне были только семейные трусы, так это были зеленые трусы с изображением игроков в гольф — подарок моей матери. Вот в таком виде любовь всей моей жизни увидела меня после трехлетней разлуки — мешок сала в дешевом нижнем белье. Пока я натягивал футболку, Агги отвела глаза, подавленно разглядывая обстановку и не говоря ни слова.
Я закончил одеваться, посмотрел на нее и сказал:
— Привет.
Лицо Агги вдруг перекосилось от гнева, как будто она щелкнула рубильником с надписью «адски бешеная визжащая ведьма». Я испугался. Женщины, которые могут прийти в такую ярость при виде слегка растолстевшего, но в общем-то приятного парня, получают потом полгода условно, ссылаясь на временное помутнение рассудка.
— Я таааак зла, — завизжала она.
Я вздрогнул, сообразив, что она, наверное, переживает из-за того, что я наговорил ее парню по поводу команды регбистов. Я подумал, не напомнить ли ей, что я в очках, и потому прекрасно вижу ее состояние, но отказался от этой мысли.
— Тоби тебя убить хотел. Он тебя изобьет так, что мать родная не узнает. Он на тебе места живого не оставит. Он знает, что ты ненормальный. Он ждет меня внизу в машине, так что пусть твоя больная фантазия ничего такого тебе не нашептывает.
