— Да, — кивнул тот. — Однажды. Джаспер познакомил нас во время моей первой поездки в Новый Орлеан.
— И как? Понравился он тебе?
— Не особенно, — улыбнулся Хью. — Он держался со мной с высокомерной снисходительностью. И вообще, производил впечатление хладнокровного негодяя, одного из тех, к кому без особой надобности не стоит поворачиваться спиной, если не хочешь получить кинжал в спину.
— Да, этот портрет похож на Рено, — угрюмо согласился Джон. — И когда я вчера вечером увидел этого парня, я сразу подумал, что у него достаточно много отцовских черт.
Но и влияние матери в нем тоже очень заметно. Ты знаешь Франсуа лучше, чем я. Может он быть организатором махинаций?
— Сомневаюсь. Но полностью исключить его причастность не могу. Если на Хассона подозрения падают из-за его связей с преступным миром, то у Франсуа скорее всего есть финансовые проблемы. Его могли вовлечь в кражи примерно тем же способом, что и Этьена. Не секрет, что он тоже должен Хассону приличную сумму. Роль руководителя ему не очень подходит, исполнителя — возможно.
— Возможно или весьма вероятно?
— Не знаю, — поморщившись, ответил Хью. — Франсуа был явно недоволен моим приездом и женитьбой на его сестре. А вчера вечером он был прямо очарователен. Ты сам видел.
Они чуть было не принялись обсуждать дела по второму кругу, но Джон вдруг протестующе поднял руки.
— Мне кажется, что на сегодня этих разговоров достаточно. Лучше расскажи мне о своей молодой жене. Когда ты свозишь меня в “Уголок любви”?
Хью растерялся. Хотя он не сомневался, что рано или поздно услышит этот вопрос, но как отвечать на него, не придумал. В конце концов он решил пройти между правдой и ложью ровно посредине.
— Этьен подтвердил вчера вечером, что уничтожил депешу, извещавшую за несколько недель о прибытии “Прекрасной Лиз” и грузах, которые она для нас везет. Но он признался также и в том, что уничтожил еще одно послание, которое было доставлено на самой “Прекрасной Лиз”. В нем говорится о судне “Петух”, которое должно было выйти из Франции через шесть недель после “Прекрасной Лиз”. Этьен утверждает, что на нем прибудет довольно большая партия грузов для “Галланд, Ланкастер и Дюпре”. Учитывая необходимость маневрировать, чтобы избежать встречи со штормом и пиратами, прибытия “Петуха” следует ожидать в середине июля. Естественно, я хотел бы быть в это время в городе.
— Понимаю, мой мальчик. Но что мешает нам уехать на несколько дней? Или даже на неделю? Ведь пока “Петух” не придет, здесь вряд ли может случиться что-нибудь интересное. Сейчас, насколько мне известно, опасный сезон, — улыбнулся он. — Не хочешь же ты, чтобы я, приехав в Новый Орлеан, умер от лихорадки?
— Конечно, нет, — улыбнулся в ответ Хью. — Этого мы не допустим. Сегодня ехать в “Уголок любви”, похоже, поздновато. К тому же после прошедшей ночи мне необходимо выспаться. Но завтра я пошлю кого-нибудь предупредить Микаэлу, что мы приедем в четверг. Таким образом, у меня будет еще день на то, чтобы доделать кое-какие дела в конторе и напомнить Этьену о нашей договоренности.
* * *
В среду, как он и планировал, Хью отправился в контору. Там он отдал необходимые распоряжения, познакомился с почтой, убедившись попутно, что Этьен хоть и выглядит немного утомленным, но спокойно работает. Если не считать бледности, которая появилась на его лице, когда Хью пригласил его зайти в свой кабинет, держался молодой человек как обычно. Разговаривали они недолго. Хью сообщил ему, что в четверг уезжает и пробудет за городом неделю, от силы дней десять.
— Если я вам понадоблюсь, — сказал он, — для.., по какой-либо причине, пришлите с кем-то, кому вы доверяете, записку. До “Уголка любви” можно добраться часа за три. Я приеду сразу же, как только это потребуется.
Этьен кивнул и направился к выходу. Но Хью остановил его.
— Я понимаю, что вы доверились мне, и ценю это, — произнес он мягко. — Я не подведу вас… — Хью на секунду замялся, подбирая нужные слова. — Надеюсь, что у вас будет все нормально. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы не подвергать вас опасности. Если бы я знал, что вашей жизни может что-то угрожать, я вообще бы не стал просить вас ни о чем. Но так уж получилось. И если наш противник таков, как вы его обрисовали, то всякое может быть. Поэтому хочу вас заверить, что в случае чего я не оставлю ваших сестер и мать на произвол судьбы.
