Даже по внешнему виду Васи можно было сказать — к журналистике он имеет весьма косвенное отношение. Был он какой-то гладкий и плоский, как будто вырезанный из бумаги. Всегда носил темные костюмы с безупречной светлой рубашкой и галстуком (ну, журналисты знают, что костюмы в редакциях носят только начальники и только по большим праздникам). Ходил с высоко запрокинутой головой с дежурной вежливой улыбкой на лице.
Два раза мне даже «посчастливилось» беседовать с Васей. Первый раз — после того, как Хозяин устроил разгон в своей редакции. Ему не понравилась подборка писем, которую подготовили журналисты и Вася в том числе. Он ругался, а в качестве положительного примера привел «Декамерон», который печатал, по его замечанию, прекрасные жизненные письма. «Вот идите в „Декамерон“ и поучитесь, какие письма нужно печатать в газете», — якобы сказал Хозяин своим подчиненным. Вася, как дрессированный бобик — нет, чтобы просто почитать письма в нашей газете — позвонил мне и попросил передать ту почту, которая по разным причинам нашей газетой забракованы. Я — тоже ведь дрессированный бобик — подобрала папочку почты и понесла к Вичам на пятый этаж. Вася со своей кралей сидели в отдельном кабинете и пили чай. Мне тоже налили чашку и распахнули прямо перед носом коробку конфет. И приготовились слушать. Я принялась рассказывать, как я вижу сам процесс общения с читателем, без которого, на мой взгляд, невозможно функционирование ни одного печатного органа, как отношусь к письмам — сама читаю все до единого и никогда не жалею для этого времени. Они слушали, как отмороженные. Смотрели мне в рот — и молчали. Ну, ни одного вопроса не задали, ни одной реплики не бросили! Я поняла, что это «беседа с Уткиным номер 2» и быстренько закруглилась. Второй раз был похож на первый — и даже не помню, что было темой нашего разговора.
Вы спросите: как же при таких нерадивых руководителях газета не просто выходила, но еще и набирала рекордные тиражи? Объясняю: Хозяин все-таки был гениальный редактор. Во-первых, потому, что он все это придумал. Хотя Певец и считал, что идея подобной газеты могла появиться в мозгах только у человека с огромными сексуальными комплексами, я могла с ним согласиться лишь отчасти. Потому что любую идею надо не только придумать, но и воплотить. А тут уже на сексуальные комплексы не сошлешься. Во-вторых, Хозяин сумел собрать команду (от нее к моему приходу уже никого не осталось), заразить ее своей идеей и довести всех вместе до победы, до большого тиража. Это, надо признать, ему удалось блестяще. Другое дело, что большие деньги сильно меняют людей. Я даже жалела, что узнала Хозяина уже почти олигархом, что не удалось поговорить с ним до его взлета к финансовым вершинам, наверное, тогда он был безумно интересным собеседником!
Так вот, гениальность Хозяина как раз в том и состояла, что он создал продукт в виде газеты «Вич-инфо», который мог дальше двигаться почти самостоятельно. И такие фрукты, как Уткин или Вася, помешать этому движению уже не могли.
Я являлась в офис к 11 часам. Первым делом читала почту. Работал огромный отдел по переработке приходящей продукции — каждое письмо надо распечатать, прочитать и определить его дальнейшую судьбу. Письма в «Декамерон» сотрудницы отдела складывали в отдельный ящик, и я каждое утро заходила сначала к ним, чтобы этот ящик забрать. Учетчица отдела писем Оксана при виде меня широко улыбалась и предлагала проводить до моего кабинета. Мы шли по коридору, она рассказывала мне о самых интересных письмах в «Вич» и предлагала эти, на ее взгляд, самые интересные письма отдавать нам в «Декамерон». Я решительно отказалась от этой сомнительной сделки, но потом Оксана принесла мне письма, которые «Вич» забраковал и уже отправил на вечное поселение в архив. Письма были интересные, и я вступила в тайный сговор с Оксаной — она передавала их мне, а не списывала в архив.
Пока не появлялась Павленкова — а это происходило, если вы помните, к «часу утра» — я читала почту, отбирала самые интересные письма и сама же их редактировала. Потом меня часто спрашивали в разных читательских аудиториях — реальные ли истории печатаем мы в наших подборках? И я обтекаемо отвечала: да, реальные, но отредактированные, немного «дотянутые» журналистами. Потому что читатели пишут, как говорится, что в голову придет. А письмо — это маленький законченный рассказик, и каждый должен стать настоящим шедевром. Недаром читатели любят именно подборки писем, и не только у нас — я помню, как Виталий Алексеевич Коротич, незабвенный главный редактор «Огонька», рассказывал, что именно почта подняла тираж журнала до миллиона — случилось это в начале 90-х годов.
