Однако девушка смотрела по-прежнему удивленно, и Шеф поспешил рассеять ее недоумение:
– Как вы уже поняли, Ирина… э-э-э Вадимовна, наша фирма оказывает услуги по переводу текстов. Причем чаще всего это технические описания, патенты и инструкции к различной технике, как бытовой, так и промышленной. Если бы вас слово «техника» ввело в замешательство, то мне бы пришлось сразу вам отказать в принятии на работу – к моему величайшему сожалению. Но вы, к счастью, остались спокойны. И потому теперь можно разговаривать уже о деле непосредственно…
Аристарх, по-прежнему приятно улыбаясь, нажал кнопку селектора и пригласил неведомого пока Ирине Александра Семеновича. Который и оказался тем самым экспертом-лингвистом.
Следующий час Ирина все восемь лет вспоминала с дрожью. Никакой экзамен не мог сравниться с этой «беседой»: девушка чувствовала, как по спине ползет струйка пота, что голос дрожит и срывается, а пальцы, наоборот, стали холодными как лед.
– Ну что ж, Шеф. Эта красотка нам подходит, – в конце концов вынес свой вердикт Александр Семенович. – Можешь ее оформлять… Пока, дорогая! До завтра!
– Всего доброго, – шепотом ответила Ирина.
Вот так Ирина стала техническим переводчиком. Аристарх не обманул – бесконечные патенты и описания техпроцессов сыпались на голову Ирины с дивной регулярностью. Оказалось, что труд этот весьма тяжел, но, к счастью, и достаточно денежен. Теперь Ирина могла спокойно смотреть в бабушкины глаза и не прятаться в своей комнате, когда Марина Борисовна заводила разговор о покупках или ремонте.
В этот раз текст шел на диво легко. Сначала Ира радовалась этому, потом недоумевала, а потом, вдруг поняв, что уже закончила, даже слегка испугалась. Наверняка ведь пропустила абзац, а то и несколько. И проверить это можно одним-единственным способом – пересмотреть все заново.
Девушка потянулась, бросила взгляд в окно. Там уже царил вечер.
«Не так все и страшно, глупая! Ты ничего не пропустила. Кроме длинного дня, разумеется. Хотя проверить все-таки надо будет, но уже завтра…»
Ира встала, с удовольствием несколько раз наклонилась, потом распахнула окно, чтобы впустить волшебный весенний вечер. Краем уха она слышала, как приходили и уходили бабушкины ученики, как сама бабушка отправилась на свой ежедневный моцион, как вернулась и приступила к не менее важному делу – сотворению ужина.
– Бабуль, я закончила на сегодня!
Марина Борисовна открыла дверь во внучкину комнату.
– Ну и умница! Скоро будем ужинать.
– Ага, хорошо. Уже и есть как-то хочется!
– Неудивительно, моя дорогая! Ты ведь как раб прикованный. Все своих нанимателей удовлетворяешь – нет бы и о себе подумать.
– Так потому, что думаю о себе, и… И о тебе тоже думаю, моя птичка!
Бабушка улыбнулась – да, с тех пор, как Ира нашла работу, жить и впрямь стало легче.
– Ну вот и замечательно! Так, хватит перед машиной торчать! Идем-ка в кухню!
– Идем, бабуль. Глядишь, и помогу чем…
– Да все уже сделано, малышка.
– Все-все?
Бабушка вздохнула – внучка ее беспокоила. И тем, как истово впряглась в работу, и тем, как мало внимания уделяет себе, с ее, бабушкиной, точки зрения. Но тут уж сделать ничего было нельзя – комплекс отличницы в Ирине был силен всегда, представить, что она делает что-то спустя рукава, было так же невозможно, как встретить динозавра посреди Городского парка. Что бы по этому поводу ни говорили старые анекдоты.
– Все-превсе, девочка. Идем уж!
Ирина послушно отправилась в кухню, послушно съела ужин, послушно внимая историям о тупых студиозусах. Терпеливо она выслушала поучительнейший рассказ о бабулиной приятельнице тете Тасе, вернее, о ком-то из ее родственниц, в Интернете нашедших свою судьбу. Вздохнула, одновременно посмеиваясь про себя и над бабушкой и над тетей Тасей, которую не видела ни разу в жизни. Потом вымыла посуду, убедив Марину Борисовну, что это тоже гимнастика и смена вида деятельности. И, значит, самый настоящий отдых.
Но делала она это все как-то механически: усталость брала свое. К тому же мучило девушку странное какое-то ощущение, в чем-то сродни голоду. Прислушалась к себе и поняла, что ей просто хочется с кем-то поболтать, что голод этот имеет отчетливую вербальную природу. Что хочется почесать языком, выключив мозги, не пытаться что-то анализировать, делать какие-то выводы, просто потрепаться… Как бывало, она болтала в школе с подружками.
