– Слушаю!
– Александр Николаевич! Это Светлана Сергеевна. Тут «скорая» привезла с острым аппендицитом. А Семён Викторович домой обедать ушел… Может, я вам адрес дам и вы его заберёте?
Семён Викторович – это пожилой хирург. Единственный на сегодняшний день.
– Готовьте больного к операции! Мне будет нужна Клавдия Лаврентьевна. Я еду.
Даю отбой и поднимаю глаза на Павла.
– Так, Паш… Я поехал на операцию. Приезжай сам, когда закончишь обедать. Я о тебе предупрежу охрану. Сразу бери у меня в кабинете блокнот и пройди по всей больнице. Посмотри самым практическим и придирчивым взглядом, всё посмотри, всё запиши, а вечером обсудим.
– Александр Николаевич, подождите, пожалуйста, – охранник ловит меня в приёмном, – тут из прокуратуры приехали…
Понимаю, что это по вопросам предыдущей команды.
– Александр Николаевич, здравствуйте! Я из областной прокуратуры, – ко мне подходит женщина. – Мне надо задать вам несколько вопросов.
– Простите… Я попрошу вас подождать. У меня сейчас срочная операция. Вас проводят в кабинет главного врача, а я туда приду, когда закончу.
Стараюсь говорить тоном, не допускающим возражений.
Тётка вроде нормальная. Увидела пациента на носилках и сразу отступила.
– Хорошо, я вас подожду…
Да… Единственное, что сегодня здесь похоже на больницу в Булуне, так это то, что тоже не работает лифт. Но там это случалось нечасто. А здесь он, оказывается, не работает уже полгода.
Вместе с водителем «скорой» заносим пациента на носилках на третий этаж. Клавдия Лаврентьевна уже в операционной.
– Александр Николаевич, я готова, – докладывает она.
– Я же говорил вам, что ещё вместе поработаем! – с воодушевлением говорю я вместо одобрения за её оперативность.
Сами отвозим мужчину в палату. Больше некому.
– Александр Николаевич, кофейку? – спрашивает Клавдия Лаврентьевна.
– С удовольствием бы! Только у меня сейчас разговор с прокуратурой. В кабинете ждёт. И ещё. Когда появится Семён Викторович, попросите его со мной встретиться.
– Вы его не ругайте, – просит она. – Он у нас очень давно работает. Хороший врач. Но он – желудочник. Язва у него. Нужна специальная диета. И питание по часам. Вот он и ходит домой.
– Спасибо, я всё понял. Значит, ругать не буду, а помогу решить проблему.
– Это как?
– Ну с язвами я работал, могу попробовать ему её убрать.
– Шутите!
– Нисколько! Надеюсь, смогу. Да и с кормёжкой в нашей больнице решать будем.
Уже минут сорок беседуем с прокуроршей.
Действительно, нормальная тётка! Прекрасно понимает, в каком состоянии я принял больницу. Посоветовала немедленно сделать тотальную инвентаризацию, чтобы знать, какое наследство мы получили. Испытываю огромную благодарность. Мне в голову это не пришло.
Семён Викторович, пожилой, лысоватый человек, сидит напротив меня и внимательно рассматривает.
– Что вы на меня так смотрите? – задаю я непротокольный вопрос.
– Думаю, почему вы меня не позвали… Вроде, я тут единственный, кто может…
– Теперь уже вы не единственный. Конечно, мне до вашего опыта далеко, но аппендициты резать я умею. Тем более в экстренных случаях.
Сказанное, наверное, звучит суховато, потому что он становится в оборонительную позицию.
– Поймите, я вынужден…
– Я знаю, – прерываю я его. – Поэтому разговор у нас с вами будет не о режиме дня и не о хирургии.
– Тогда о чём же? – озадаченно спрашивает он.
– О вашем здоровье.
– Это как?
– Ну мало ли… Может, вам ваша язва надоела.
– Вы что, хотите предложить мне её прооперировать? – готов встопорщиться он.
– Упаси Бог! Хотите, верьте мне или не верьте, но только вашу проблему можно постараться решить без оперативного вмешательства. Это я вам как врач говорю. Энергетически. Опыт такой у меня есть. Успешный опыт. И неоднократный!
– Простите, Александр Николаевич… Я кое-что читал про все эти опыты. Верится с трудом.
– Как вы думаете, Семён Викторович, если мы с вами поработаем недели две-три, от вас что-нибудь убудет?
– Думаю, что ничего, кроме денег, – грустно отзывается он.
– Я работаю бесплатно! – чётко разделяя слова и глядя ему прямо в глаза, говорю я и уже спокойно добавляю: – Поэтому соглашайтесь! Кстати, последний раз, когда я лечил язву, то от благодарной соседки, у которой она зарубцевалась, получил банку варенья.
